Удачно пошалили | Фэндом: Loveless | PG-13 | Закончен. Страница 3

14.
POV Соби

Сказать, что я был поражен своими действиями – значит не сказать ничего. Я ужасался себе и, когда первоначальный шок прошел, не нашел лучшего выхода, чем позорно сбежать. Я несся вперед, практически не замечая, где нахожусь, и мне хотелось умереть от стыда, степень которого не поддавалась словесному выражению. Я стыдился и нашего с Рицкой поцелуя и своего теперешнего бегства… Как вообще получилось так, что я п… поцеловал его?! Как?!! Хотя тогда мне показалось: это Рицка начал первый, а я лишь отвечал в меру своей опытности! Хотя где бы ей взяться… Но она сейчас не главное – в конце концов, опыт - дело наживное! – главное же – мое нахальство и неизвестно откуда появившаяся распущенность. Я никогда раньше не подозревал за собой подобных порывов, напрочь лишающих самообладания и полностью затмевающих разум. Интересно, если бы об этом узнал Рицу-сенсей, как бы он отреагировал? Прочитал бы мне нотацию, используя в отношении меня самые уничижительные слова своего лексикона, наказал бы или…? Или решил бы, что время забрать мои Ушки подошло, раз в своем поведении я руководствуюсь не рассудком, а исключительно гормонами? Только насчет гормонов неправда! Не они явились причиной происшедшему! Во всяком случае, мне кажется именно так. Иначе для чего мне убегать вместо того, чтобы поддаться возбуждению и продолжить начатое? Ой, опять я думаю непонятно о чем… А, может, наоборот, все ясно и во мне действительно главенствуют гормоны? Но нет, сомневаюсь… Тут что-то другое… И Рицу-сенсей, надеюсь, о случившемся не узнает никогда. Ну его совсем, я не хочу отдавать ему свои Ушки! И раньше-то не хотел, но теперь, после поцелуя с Рицкой, подобная мысль вызывает настоящее отвращение… Вот если бы мои Ушки потребовались Рицке, тогда… Тогда что? Я безропотно отдал бы их – похоже, так… Эх, неужто причина нашего притяжения – всего лишь гормоны и ничего больше? Представив, что все дело исключительно в них, я протестующе замотал головой. Нет, нет, не верю! И ведь я вовсе не против чисто физиологического, не порожденного любовью желания, и, в общем, допускаю, что когда-нибудь и сам могу испытать его, но тем не менее… Тем не менее, я чувствую: в нашем с Рицкой случае все не настолько просто. И поцеловал я его оттого, что в тот момент не мог по-другому. Просто не мог! Но вот отчего – это загадка, тревожащая мой разум и душу. И пока я не в состоянии дать на нее ответ, поскольку мне не удается придумать ничего путного. Конечно, кроме элементарного плотского желания можно предположить в качестве причины случившегося любовь, однако и такое объяснение мне кажется слишком простым, хотя, по-моему, я ощущаю к Рицке если не полноценную любовь, но уже, без сомнения, влюбленность. И это понимание усиливает мой стыд стократ. Вы только подумайте – взял и удрал, как дурак! А Рицка, наверно, ничего не понял. И обиделся. Или разозлился. А ведь расстраивать и сердить его я не хочу ни за что и никогда! Как же мне теперь оправдаться перед ним, какими словами загладить свою вину? Вот я идиот! Так ждать встречи с ним, мучиться от мыслей о ее мнимой невозможности, потом с воспрянувшей надеждой выполнять дурацкие поручения Бескровных, и, наконец увидевшись с предметом своих страстных мечтаний, все испортить своими руками! И, выходит, мне больше не остается ничего, кроме бегства, ведь Рицка вряд ли простит меня…

Дабы избавиться от дум, делавшихся всё более мрачными, я резко тряхнул головой – наверно, хотел вытряхнуть их прочь, наружу. Но наглые мысли не собирались покидать свое уютное прибежище и как были, так и остались в моем мозгу, причем с каждым мгновением они бурлили все сильнее, постепенно из вполне логичных превращаясь в колоссальную галиматью и полностью одолевая мое сознание. Чтобы хоть немного отвлечься, я огляделся по сторонам и с удивлением обнаружил вокруг сад и рядом дерево, под которым мне очень нравится сидеть, когда выпадает свободная минутка. И именно здесь я первый раз увидел Рицку, а он – меня… Так, я опять о том же! Не пора ли порассуждать над чем-то другим, пусть эти рассуждения явятся всего лишь средством успокоиться и попытаться мыслить более здраво? Да, пора и еще как пора! Я торопливо плюхнулся на землю, а надоеды-мысли вновь ринулись в атаку на мою и без них идущую кругом голову. И в свете нынешних событий мне интересно, каким образом я раньше полагал себя сдержанным … нет, не сдержанным, а – будем называть вещи своими именами – достаточно холодным человеком. Сейчас уже неважно, что сделало меня таким – воспитание Рицу-сенсея, ранняя потеря родителей или иные причины; сейчас главное результат. Я твердо уверен в следующем: я никогда не стал бы кидаться с поцелуями к пусть даже очень понравившемуся мне человеку спустя совсем короткое время после нашего знакомства и тому виной не подавленные учителем эмоции, а моя сущность, основа моей личности. Хотя в детстве, помнится, я был открытым и, в общем, доверчивым ребенком, но и тогда не дарил своей дружбой кого попало, руководствуясь чем-то вроде некой внутренней разборчивости, не дававшей мне завязывать панибратские отношения со всеми, игравшими со мной в одной песочнице. И не могу сказать, будто я трудно сходился с людьми; скорее, я не спешил сходиться с ними, не изучив прежде поподробнее и, возможно, не их, а свои чувства к ним: влечет ли меня к новому приятелю или я предпочитаю держаться от него на расстоянии. Но все мои детские увлечения, даже казавшиеся дружбой на всю жизнь, ерунда по сравнению с тем, как манит меня Рицка. Только я бы, несмотря не его поистине сумасшедшую притягательность для меня, все равно не стал бы бросаться к нему очертя голову и тем более целоваться. Нет, при нормальных обстоятельствах, не скрывающих никаких тайн, я предпочел бы постепенно развитие отношений, дабы не разочаровать излишним напором ни его, ни себя... К тому же, я ведь совсем не знаю его! А вдруг он, подобно мне, тоже сторонник выдержанности и постепенности? И я-то ладно, теперь ничего не поделаешь, но не оттолкнет ли его моя спонтанность? Ох, это надо было так сесть в лужу! Только, в общем, я не жалею. Вернее, жалею о необдуманности своего поступка и о плохом мнении, которое из-за нее может сложиться обо мне у Рицки, а о самом поцелуе – нет. Но вот если он отвратит Рицку от меня и сделает невозможным наше дальнейшее общение… подобное развитие событий мне будет перенести крайне тяжело. Поэтому мне обязательно нужно поговорить с Рицкой и убедить его – в чем? В ненамеренности поцелуя? Типа я случайно и в принципе целовать тебя совсем не собирался? Дурацкое оправдание; более того, откровенное вранье. Пусть даже он поверить подобному оправданию, и наши отношения продолжатся – начинать их со лжи как-то не очень… Противно, одним словом. Значит, аргументы такого рода отпадают. А что остается? Да, выходит, ничего… Неужели нашему знакомству не суждено сделаться чем-то бОльшим, неужели оно погибнет на корню из-за моего опрометчивого поступка? И если дело обернется именно так, я никогда не прощу себя! В общем, мне срочно следует придумать убедительные доводы в свою пользу, вернее, в пользу нашего дальнейшего совместного существования. Ну вот, я опять! Какое, объясните, совместное существование? О нем даже речи не идет, ведь все висит буквально на волоске! Тогда мне тем более необходимы убедительные оправдания, необходимы просто отчаянно! Вернее, не совсем оправдания, а… Впрочем, по большому счету именно оправдания, поскольку ведь в любви я Рицке признаваться пока не собираюсь. Или стоит рискнуть и признаться? Нет, пожалуй, так я лишь еще больше напугаю его, особенно если он не испытывает ко мне нежных чувств в достаточной степени. Поэтому признание отпадает, а мне стоит изо всех напрячь мозги и найти подходящие слова, которые убедят Рицку – в чем? Тоже не знаю и буду размышлять.

Нахмурившись от стараний, я постепенно вроде бы сумел направить свою умственную деятельность в нужное русло, но через пару минут плодотворных раздумий меня бесцеремонно прервали.

- Не хмурься, морщинки будут, - раздался совсем рядом от меня до отвращения бодрый голос. Я, ощутив разом и радость, и жуткое смущение, моментально повернулся в сторону говорившего. Да, так и есть, возле дерева стоял Рицка и взирал на меня с некоторой усмешкой в глазах. А секунду спустя до меня дошло, что его появление (кстати, как он сумел обнаружить меня?) разрушило все мои попытки сочинить пристойную версию случившего между нами и, следовательно, надежду на наше примирение, если он обиделся. Но по его голосу не похоже, чтобы он о чем-то тревожился или грустил. Меня очень неприятно поразила беспечность, прозвучавшая в его оклике. Неужели ему все равно? Неужели я его ни чуточки не волную, а наше взаимное притяжение есть лишь плод моего слишком буйного воображения?! Неужели?.. Я, значит, тут сижу, беспокоюсь, угрызаюсь совестью, что обидел его, а он… он… И все же, откуда он узнал, где я?

- Как ты меня нашёл? – у меня даже голос пропал от возрастающего удивления с одной стороны и от возмущения – с другой, свой вопрос я задал жалким шепотом. Я помню абсолютно точно: когда я выскочил из комнаты, Рицка остался внутри и догонять меня не спешил. И пока бежал сюда, я, хоть и будучи в растрепанных чувствах, никаких шагов сзади не слышал. Получается, видеть, куда я направлялся, он не мог. И ведь сколько-то времени я уже сижу здесь (интересно, сколько?) и ни разу не уловил никаких посторонних звуков, хотя бы отдаленно похожего на приближение другого человека. И не верится мне, что Рицка умудрился бесшумно прокрасться по кустам и за деревьями, а потом украдкой наблюдал за мной, спрятавшись, к примеру, за любым деревом, благо их вокруг множество? Ой, вряд ли, почему-то я сомневаюсь! Насколько я успел изучить Рицку, не в его характере поступать подобным образом. Он мне кажется другим – видимо, более прямолинейным… И не скрывающим своих истинных намерений. Хотя отчего я делаю столь уверенные и однозначные выводы? Мы ведь едва знакомы! И, выходит, я все-таки чем-то увлек его, иначе для какой надобности он явился сюда?

- Методом дедукции и анализа, - подмигнул он. Я изумленно заморгал и внезапно ощутил странное разочарование. Откуда оно взялось? Мне неведомо. Чего я ждал? Не знаю… Я уже вконец запутался!!! Печалюсь, жду чуть ли не чуда, радуюсь подобно ребенку, а через мгновение почти плачу – объяснит мне кто-нибудь, отчего эмоции, от которых благодаря воспитанию Рицу-сенсея я было избавился, и несуразные желания захлестывают меня с такой кошмарной силой? Похоже, безумие ко мне и впрямь ближе, чем я думаю. Но почему? Почему?! Что есть в Рицке необычного, раз его присутствие рядом провоцирует меня реагировать столь бурно? Все эти выкладки пронеслись в моем мозгу за доли секунды, немного погодя красноречиво отразившись у меня на лице, и, Рицка, вглядевшись в него попристальней, похоже, понял мое состояние, так как успокаивающе сказал: - Шучу! Просто знал, что ты тут, и всё!

- К-как знал? – нет, я и в самом деле не понимаю! Ведь школу и прилегающие к ней окрестности я знаю гораздо лучше, чем Рицка, поскольку я-то здесь нахожусь с малых лет, а он, как я понял, тут совсем недавно, иначе бы я наткнулся на него раньше, могу поспорить на что угодно. У меня вдруг возникла непоколебимая уверенность: наша встреча – это знак судьбы. Но к чему она приведет? Где и когда свершится судьба, которая определена им? Внутри меня зашевелилось томительное предчувствие, жуткое и одновременно сладостное. Выходит, я согласен безропотно принять все, уготованное мне в жизни высшими силами, посылающими внимательным знаки и предзнаменования? Да, пожалуй, согласен. А сейчас мне почему-то кажется, что встреча с Рицкой явится в моем не слишком-то радостном доселе существовании переломом, после которого оно изменится радикально и станет абсолютно другим. Хуже или лучше? Я еще не знаю, но уже всей душой откликаюсь на зов неведомого, воплощенный в Рицке. И этот сад, бывший свидетелем стольких моих горестей и немногих радостей, похоже, скоро увидит нечто очень-очень важное для меня. Только, наверно, то, чему суждено произойти, случится позже, а пока меня сильно волнует такой момент: почему Рицка пришел именно сюда? Я вопросительно взглянул на него, с замиранием сердца ожидая ответа.

- Ну просто… - странно замявшись, ответил он и продолжил уже более дерзко: – А что? Ты против?

Нет-нет, он неправильно истолковал подтекст моих вопросов и сомнений! Я вовсе не против, наоборот, очень даже за, просто мне до смерти хочется узнать, что же ждет меня там, после поворота моей жизненной дороги! Или, может, как раз не стоит стремиться к знаниям очень уж рьяно? Вдруг судьба еще не решила окончательно и успеет передумать, особенно видя мою настырность? Да, мне, наверно, нужно поаккуратнее, но мою радость от присутствия совсем близко от меня я скрыть не сумею. Ни от кого. И в том числе, похоже, от самого Рицки, хотя с улыбками до ушей и прыжками до небес от счастья было бы хорошо на всякий случай подождать. А то мало ли…

Поэтому я чуть-чуть помолчал, судорожно пытаясь обуздать свою радость и запрятать ее поглубже, чтобы она не так откровенно бросалась в глаза, и, отчего-то смущаясь, признался:

- Не против, наверно… - а потом против воли напрягся, подтягивая коленки к груди и словно бы сжимаясь подобно сворачивающему в клубок ежу. Но почему? Черт возьми, почему?! Ведь еще секунду назад я безоглядно доверял ему, готовый отправиться за ним, если он позовет, куда угодно! Я вообще перестал понимать что-либо и чувствую себя таким беспомощным… На редкость неприятное чувство.

- Присяду рядом? - вместо ответа я кивнул, сжимаясь еще сильнее.

Рицка молча сел, явно не собираясь больше говорить, и над садом повисла тишина. Она чем-то напоминала мне ту, воцарившуюся в моей комнате перед нашим с Рицкой поцелуем, но ту тишину пронизывали смутные, неясные томления тел и душ, пытающихся коснуться друг друга, соединиться навсегда, не обращая внимания на оболочку плоти, не дающую им слиться воедино. И максимум, на что эти оболочки оказались способны – обычный поцелуй, оказавшийся слишком грубым для стремления душ и слишком неожиданным для косных тел. Словом, из-за всех этих порывов и желаний тогдашняя тишина не была отдохновенной: если бы я умел слушать мир не ушами, а сердцем, то, наверное, воспринял бы ее как тонкий звон колокола, зовущего нас вперед, навстречу грядущему, просящий отбросить все страхи и сомнения в правильности своих действий… И звон тот, не смолкавший до нашего поцелуя, был бы благозвучным, но настойчивым в своей правоте. В общем, та тишина по большому счету так называться не могла, и мы ощущали ее наполненность звучанием музыки судьбы даже нашими несовершенными телами, не способными обнаружить проявления истинной сущности Вселенной и понять руководящие ею силы. Да, тишина перед поцелуем подталкивала нас к действиям своим беспокойным свойством, но нынешняя тишина предлагала спокойно подумать, никуда не торопясь и ни чуточки не волнуясь. Она не давила, нет, она умиротворяла, даря нам блаженство никогда не заканчивающейся промежутка между мигом прошлого и мигом будущего, между двумя секундами бурной деятельности, которая кружит и кружит людей в своем бесконечном хороводе, затуманивает им головы и не дает ничего рассмотреть (а тем более увидеть!) вокруг, позволяя покинуть эту бешеную пляску только с приходом смерти. А мы с Рицкой, надежно укрытые тишиной, будто выпали из потока времени и глядим на него со стороны, как на мчащиеся мимо воды неудержимой реки, радуясь, что можем отдохнуть от плавания в ней хоть немножко. И подобной тишины мне раньше ощущать не доводилась, а сейчас она окружала нас благодаря присутствию Рицки рядом со мной, я крепко убежден. Кто же он, этот Рицка, если ему подвластно менять ход времени – во всяком случае, для нас двоих?

Проникаясь тишиной, пропитавшей меня, кажется, до мозга костей, я, сам того не замечая, привалился спиной к боку Рицки. Ужасно смущающий поступок! При других обстоятельствах я бы тут же шарахнулся от него подальше и потом долго бормотал бы извинения, не в силах поднять глаза… Но сейчас, околдованный тишиной, я откровенно блаженствовал, чувствуя тепло его тела и благодаря свое, которое как-то само сообразило потянуться к Рицке и прислониться к нему. И ведь очень уютно сидеть вот так, соприкасаясь, словно мы и вправду диковинное единое существо с двумя разумами, но одной душой. И одним сердцем, бьющимся размеренно и спокойно, поскольку для волнения нет не малейшей причины, все так хорошо, так правильно, так чудесно… Но тут в мои мечтания и навеянные ими чувства довольно бесцеремонно вмешался Рицка, слегка отодвинувшись и переместив мою голову к себе на колени. Такое положение показалось мне менее привлекательным, поскольку я ощущал себя в такой позе гораздо уязвимее. Ну да, ведь, допустим, вскочить из положения лежа намного затруднительнее, чем из сидячего! И вообще, зачем он это сделал? Чего от меня хочет? Мне делалось все неуютнее, от прежнего безмятежного доверия не осталось и следа, меня сковало напряжение и я открыл рот, чтобы спросить у него прямо, но… Но он остановил меня. Нет, конечно, он не велел мне молчать и рта не затыкал тоже; он просто опустил одну руку и начал перебирать мои волосы, сначала едва дотрагиваясь до них кончиками пальцев, но постепенно, увлекшись, он стал действовать все смелее, его рука зарывалась в мою шевелюру все глубже, а ласкающие движения делались все увереннее... И я как-то сразу и точно понял, что таким приятным способом он просил меня не возмущаться и не пытаться убежать. Что ж, хорошо, я исполню его просьбу, особенно если он и дальше продолжит свои ласки.

Лежа головой на коленях Рицки и наслаждаясь его касаниями, очень бережными и осторожными, я все пытался расслабиться и целиком раствориться в ощущениях от его пальцев в волосах, сконцентрировавшись на тепле его рук, играющих прядями, но ни разу не дернувшим больно… но потерпел поражение. Все мои попытки оказались тщетными, несмотря на восхитительный уют, который Рицка умудрялся распространять вокруг себя. Я словно парил среди легчайших облаков, чьи невесомые прикосновения почти не чувствовались, только с каждым из них спокойствие и защищенность делались все ощутимее. Такого душевного (и физического!) комфорта мне не доводилось испытывать уже давно; казалось бы, млей себе и гони прочь тягостные мысли… Но нет. Напряжение где-то глубоко внутри и не думало уходить, напротив, оно незаметно нарастало – почему? Что опять со мной творится? Подумав – было ужасно трудно сосредоточиться из-за чутких пальцев Рицки, не прекращающих свое дело! – я понял, в чем загвоздка. Я все еще боюсь оттолкнуть его каким-нибудь неловким действием или не вовремя сказанным словом, которые могут произвести на него неблагоприятное впечатление! Хотя, если исходить из уже сложившегося у меня мнения о нем, он не выглядит человеком, способным бурно отреагировать на случайную оплошность другого, только кто скажет наверняка? А рисковать я категорически не хочу, от чего продолжаю напрягаться и одновременно боюсь, что моя скованность обидит его, ведь он старается изо всех сил! Похоже, в отсутствие Рицу-сенсея я сделался чрезмерно нервическим… И, пожалуй, пора перестать бесконечно прокручивать в голове одни и те же мысли, лучше подумаю-ка я о… не знаю, о чем, но о чем-нибудь другом, по-настоящему расслабляющем и внушающем покой. Правда, подобных вещей в моем распоряжении совсем немного или, точнее говоря, очень мало, но своих попыток отвлечься не прекращу.

Чуть погодя я вновь прислушался к своим ощущения. Руки Рицки в моих волосах и на лбу, его близость, его тепло и надежность (откуда я про нее знаю?) приносили ни с чем не сравнимое удовольствие, иногда почти болезненное. От всего этого в целом мне даже хотелось издавать какие-нибудь звуки наслаждения, подобные кошачьему мурлыканью, и я еле сдержал этот странноватый порыв. Если я начну мурлыкать, то, вполне возможно, Рицка меня поймет неправильно и еще решит, будто связался с ненормальным. Стоило мне только справиться с собой, как накатили воспоминания о детстве, трогающие чуть ли не до слез… Бывало, я маленький, изнемогши от игры, с разбегу валился на диван, а наблюдающая за мной мама с улыбкой присаживалась рядом и так же задумчиво-нежно перебирала мои волосы, иногда дотрагиваясь до Ушек… Я тогда сердито дергал ими и недовольно бурчал, укоризненно глядя на маму из-под ресниц. А мама принимала извиняющийся вид, но руку от волос не убирала, продолжая ласкать и гладить. Усыпив мою бдительность, она опять трогала Ушко, и все повторялось сначала. Порой я даже всерьез злился на нее за непочтительное, как мне тогда казалось, обращение. Ах, если бы время могло обратиться вспять и прошлое бы вернулось к нам! Тогда я бы ценил каждое прикосновение маминых рук, пусть и мимолетное, и каждое безобидное поддразнивание с ее стороны вызывало бы не обиду, а ответную нежность и желание поделиться ей… Но не нужно о грустном, иначе я совсем расклеюсь и Рицка подумает, будто это он расстроил меня. Тем более с ним мне почти так же хорошо, как и с мамой. А почти – так как ощущения все же несколько другие и, кстати, чувства тоже. Тогда, в детстве, то была сыновняя любовь, крепчайшая и безусловная; сейчас же… Да, любовь (вернее, влюбленность) имеется в наличии, но она – далеко не все, испытываемое мной к Рицке. Большую часть этого сложного и трудноописуемого чувства составляет нечто, названия которому я затрудняюсь подобрать до сих пор. И я точно знаю: раньше ничего даже отдаленно похожего я не испытывал. И оно, это ощущение мне дороже всего на свете, дороже родительской любви, как бы кощунственно не звучали такие слова. Только ведь против фактов не пойдешь, верно?

Рицка рассеянно смотрел вдаль, в пространство сада перед собой (откуда мне известно про рассеянность его взора – мне же не видно снизу?), и, пользуясь его невнимательностью, сейчас игравшей мне на руку, я украдкой бросил на него пристальный взгляд. Что же я мог сказать о нем? Каковы мои впечатления? Кажется, о его красоте и необычности глаз я упоминал неоднократно; теперь следует остановиться на его душевных качествах, ярко отражающихся на лице. Да, он очень добрый, чуткий и нежный! Внезапно внутри что-то больно кольнуло, поскольку мои мысли свернули в свое излюбленное русло: отсутствие у меня Жертвы. Но это, впрочем, неудивительно, ведь Рицка-то как раз Жертва, причем довольно сильная! Наверно, он мог бы справиться со мной, если бы захотел. Хотя, в принципе, чего со мной справляться-то, я и сопротивляться толком не умею. И не хочу, во всяком случае, Рицке. Только зачем я ему, у него наверняка есть природный Боец, которому я сейчас до чертиков завидую. Прямо хочется разреветься от злости, словно в детстве, и колотить судорожно сжатыми кулаками по стволам ни в чем не повинных деревьев; колотить до тех пор, пока гнев и обида на несправедливость судьбы если не улягутся совсем, то хотя бы сделаются менее язвящими сердце. Вот почему? Почему получается именно так? Одним – Имя и природная Пара, а другим – ни малейшего намека на него и неизвестно какая Жертва, подобранная Рицу-сенсеем. Только ему абсолютно наплевать на мое счастье или горе, на мое отчаянное желание приязни и дружбы с моей будущей Жертвой, для него главное – наши общие боевые характеристики. И если уж говорить начистоту, я бы безумно хотел быть Бойцом Рицки! Он бы, я уверен, никогда бы не был жесток со мной и вообще не обращался бы так, как объясняет Рицу-сенсей: он считал бы меня человеком, а не вещью… Эх, и зачем я трачу время на бесполезные мечты, лишь бередящие и без того не заживающие раны! Ведь Рицу-сенсей мне даже высказать свои крамольные желания не позволит! Я думаю, Жертва для меня уже выбрана, только он по известным ему одному причинам пока не сделал из нас Пару… Но я не хочу другую Жертву, кроме Рицки! Не хочу, слышите?!! И пусть просить о милости неизвестно кого, раздирая в кровь душу, так же глупо и, наверно, по-детски, как и лупить несчастные деревья, царапая и ушибая в результате лишь собственные руки, но не причиняя никакого вреда саднящему внутри отчаянию, я все равно прошу и буду просить! Пожалуйста!!! Ведь я, подобно множеству других, живущих рядом, тоже заслуживаю хотя бы капельку тепла и нежности… Хотя бы капельку…

Поглощенный своими горькими думами, я теснее прижался к животу Рицки, неосознанно ища у него защиты, и зажмурился. Пусть, пусть только он не оттолкнёт меня!.. И небо услышало мои мольбы, идущие из самой глубины сердца: Рицка не оттолкнул меня; а, наоборот, сильнее прижал к себе. Будет излишним описывать мою радость по этому поводу, скажу только одно – я очутился практически в раю! Правда, до того я там ни разу не бывал, но убежден: в раю именно так, как я ощутил тогда… И еще я не торопился избавляться от своей дикой мысли по поводу Рицки в качестве моей Жертвы. Интересно, есть ли хоть мельчайшая вероятность подобного развития событий? Мне очень хочется узнать наверняка, прямо не терпится, но вот у кого? Ученики – вряд ли, поскольку, на мой взгляд, не обладают нужным уровнем знаний; может, спросить у учителей? Но опять же – у кого? Я мысленно двадцать пять раз перебрал весь школьный персонал и после недолгих раздумий остановился на одном человеке – Нагисе Саган.

Такие интригующие моменты, что я и комментарии писать забывала, в общем аж дух захватывает, жду

POV Бескровные. Юрио (Боец).

- Хмм... Юрио, как ты думаешь, мы правильно поступили? - ни с того ни с сего спросила моя Жертва.

- С чего такие мысли, Хидео? – удивился я.

- Я вот просто думаю, а не сделали ли мы только хуже? А вдруг они не Пара? Им ведь больно будет, да и... – было заметно, что Хидео и правда сомневается в правильности всего наделанного нами. А я вот не сомневаюсь вовсе! Более того, на сто процентов уверен: истина на нашей стороне! И Хидео сейчас все это объясню доходчиво, а то вообще уже! Окончательно с ума сошел, раз поддается таким нездоровым мыслям!

- Стоп, - прервал я бред, который изрекала моя Жертва. - Хидео, как только мы начали думать об этом, то ведь рассмотрели все возможные варианты, разве нет? – Хидео истово кивнул, но я ясно ощущал - убежденности в нем не прибавилось ну нисколько. – И если даже они не природная Пара, то Соби ведь Чистый, и Пара из него и Рицки получится все равно, так? – не люблю сто раз повторять одно и то же, а то, что я говорю теперь, мы излагали друг другу без конца на стадии разработки этой шалости. Но, хоть меня и бесит неоднократное повторение очевидных вещей, я, так и быть, скажу их вновь – я же не могу позволить Хидео нервничать! Я Боец, а Боец должен беречь свою Жертву от любых неприятностей, так? И то, что неприятности происходят от излишнего количества ума, который не всегда благо, особой роли не играет.

- Эй-эй, - в голос Хидео вернулась нотка ехидства. Ну и замечательно! Кажется, я добился своего, и он снова в хорошем настроении. И, главное, больше не спорит по поводу результата нашей шуточки! – Ты, помню, сам качал права по поводу того, что Чистых не существует, а?

- Ну и я могу ошибиться, - наставительно изрек я. Ну а чего? Будто я прямо непогрешимый такой! И Чистые Бойцы – дело вообще темное! Нам когда-то на уроке объясняли, будто ученые еще не пришли к одному мнению насчет них. Тот есть, проще говоря, никто толком и не знает, бывают они или нет. И это ученые! Они всю жизнь могут что-то одно изучать и все-таки не изучить! И к ним небось не лезут с каверзными вопросами и не тыкают носом в неудачи, как, например, моя Жертва меня! К тому же, я ведь не ученый, всех тайн Вселенной не знаю (хотя иногда хочется), а деловой Хидео все от меня чего-то требует! Вынь ему да положь, вернее, скажи, - и чтобы наверняка… Кстати, я действительно думаю, будто Чистые Бойцы – ерунда, но сейчас настаивать на своем лучше не буду. Или моя Жертва огорчится вконец; а когда он огорчается или злится, с ним просто никакого сладу! Язвит и называет сотнями обидных прозвищ! А мне не сильно-то охота терпеть его упражнения в красноречии, вот почему я и не желаю развивать эту тему!

- Ну, ла-а-адно… Считай, я тебе поверил! - ответил он с ехидно-скептическими нотками в голосе, которые резко контрастировали со смыслом его слов, и отвернулся к стенке.

Тут уже я и сам порядком расстроился. Даже хотел огорченно вздохнуть (длинно и со вкусом), но удержался. Ведь незачем мне сейчас мурой страдать, лучше сосредоточиться на Хидео, пока он еще не полностью погрузился в самокопание и самоедство. Ох уж мне эта его дурацкая черта! И чего, спрашивается, спокойно не живется?! По мне, например, решили – значит решили, а там и сделали, и прочь глупые сожаления! Думать следует перед развлекухой, а не во время; во всяком случае, над идеей, положенной в ее основу. А этот дурачок Хидео, похоже, такого слона из мухи раздует! Вот в подобные моменты с моей непутевой Жертвой здорово умеет договориться Рицка. Слова, что ли, он знает специальные или какие другие способы, но после того, как малыш с ним пошепчется в уголочке, грустить совсем прекращает… Эх, Рицка, где же ты, когда ты так нужен? И почему я задаю настолько тупые вопросы, пусть и ни к кому конкретно не адресуясь? «Где-где?!» - передразнил я себя. С Соби он, вот где! И время его возвращения – тайна, покрытая мраком.

Только, хе-хе, тайна оставалась тайной недолго. Стоило мне подумать о Рицке, как дверь, будто повинуясь моему желания, открылась, и вошел Рицка, камня на камне не оставив от моих рассуждений по поводу начинающейся депрессии Хидео. Ну, здесь-то все понятно – Рицка у нас антидепрессант известный! Умеет, умеет поддержать, если надо; я даже завидую ему иногда.

- О! Ри-тян! - Хидео в мгновение ока прямо расцвёл! - А что ты тут делаешь? – ага, он смотрит в самую суть проблемы! И мне, например, тоже ужасно хочется знать, отчего Рицка возвратился сюда, к нам?

- Ну, мы с Соби поговорили, - Рицка тем временем сел на кровать рядом с оживленно повернувшимся к нему Хидео и приступил к рассказу. Но быстро замолчал и словно задумался. Ох, а вдруг они с Соби вместо долгого и плодотворного общения разругались? И Рицка теперь не знает, как половчее нам об этом сказать? Соби ведь далеко не подарочек и требует особого подхода! Неужели Рицка при всей его дипломатичности не смог с ним договориться?! Вот ужас-то будет! И все наши планы насмарку! Обидно, черт возьми, если так…

Хидео безмолвно уставился на него, ожидая продолжения. Мысли у него один-в-один сходились с моими.

- И - ничего! - чуть повысив голос, ответил Рицка. Я начинаю откровенно волноваться: что же, что у них там произошло?! Прямо ни на минуту одних оставить нельзя!

- Так Пара вы или нет?! – не выдержал столь изощренной интриги Хидео, совсем позабыв про тактичность в вопросах подобного рода.

"Боже! Хидео, да кто же так в лоб спрашивает?" – укоризненно обратился я к нему в мыслях.

"А чего кота за яй...» – вот грубиян! – «… за хвост тянуть?" – быстренько поправился он, кидая на меня возмущённый взгляд и тут же переводя его на Рицку. Правда, на него он смотрел не возмущенно, а, скорее, любопытствующе.

- А я-то откуда знаю? - неожиданно сердито буркнул тот. - Меня никто не учил распознавать Связь и определять своего природного Бойца! – ну и наглый, ничего не скажешь! Сколько раз мы ему предлагали и в школу с нами ходить, и просто объяснить побольше, чем самые общие понятия – не соглашался! А теперь, выходит, мы крайние? Не очень-то честно с его стороны!

- Так, дай-ка сообразить, - Хидео не обратил особого внимания на наезд Рицки и в самом деле задумался, чем до крайности взволновал и меня, и Рицку. Я, конечно, уважаю свою Жертву и чаще всего отношусь к нему с должным почтением, но посмотрим правде в глаза: когда Хиедо думает, последствия… в общем, они часто бывают печальные. Видно, определенной категории людей умственная деятельность противопоказана, и Хидео как раз из их числа. Ему и лицо-то умное не идет – и не зря!

- Так, придумал! - заявил он через несколько минут, восторженно сверкая глазами, а мы дружно вздрогнули. Ой, не к добру эти его мысли, не к добру! И вообще он чего-то подозрительно довольный! Не иначе додумался до способа перевернуть вверх тормашками весь мир! А это он может, я в нем не сомневаюсь…

- И что же ты придумал? - опасливо поинтересовался Рицка со слегка испуганным выражением лица. Он, видать, тоже в полной мере представил масштабы последствий того, что там себе измыслил Хидео, и порядком ужаснулся.

- Мы идём к Нагисе, уж она нам точно поможет! – ну вот… Последствия не заставили себя ждать.

- С чего ты взял? – недоверчиво спросил я.

Дело в том, что Нагиса… как бы помягче выразиться… немного упряма… Хотя ладно! В конце концов, будем называть вещи своими именами: она упряма не немного, а кошмарно, прямо не женщина, а осёл... точнее, ослиха! И чего мы к ней попремся? Только время зря терять? Я же говорю, Хидео - мыслитель еще тот!

- Я её уговорю! - уверенно заявил он, уловив по Связи мои сомнения.

- Каким образом? – ехидно уточнил я. Рицка же во время этого диалога смотрел на нас с искренним непониманием. И ему, в общем, простительно. Он ведь никогда не сталкивался с Нагисой и не знает, что она за человек. Или не человек? Такое предположение тоже не стоит сбрасывать со счетов. В плане Нагисы верным может оказаться любой вариант, пусть и откровенно сумасбродный. Такая уж она, наша создательница!

- Ну, во-первых, она нам обещала помочь, помнишь? – принялся перечислять свои резоны Хидео. Да, я помню. А она? Или успела забыть? - Во-вторых, в нашем распоряжении лесть – очень сильная вещь, действует безотказно, - здесь он тоже прав. Нагиса комплименты уважает и весьма, причем особенно падка на откровенно грубые и беззастенчиво ее превозносящие. Может, и сработает, действительно. Тогда надо заранее составить хвалебную речь, чтобы ее прямо с порога ошеломить красивыми словесами! - Да и, в-третьих, не откажется она! Она всеми руками и ногами «за» будет, ведь если Соби и Рицка Пара, то это ой как Рицу планы-то пообломает! – последний довод Хидео меня убедил целиком и полностью. Нагиса ведь и правда всегда в поисках способов подгадить нашему железобетонному директору, а про их отношения вся школа говорит: они то поскандалят так, что аж на улице слышно, то встретятся в коридоре и шипят друг другу оскорбления, словно разъяренные змеи, то… Короче, перечислять можно долго, и все эти спектакли проходят при большом стечении народа, который потом сплетничает вовсю. А план Хидео хорош, и я, так уж и быть, поддержу его.

Я согласно кивнул, и мы повели ничего не понимающего Рицку в лабораторию. Дверь, ведущую внутрь, Хидео чуть не снёс с петель, но, слава богам, обошлось. Иначе пришлось бы нам не Нагису уговаривать, а, наоборот, слушать ее вопли по поводу того, какие мы ужасные и насколько ее достали. Но я все это и без нее знаю, зачем мне время тратить? Но Хидео все же стоит обращаться с дверью поосторожнее. Или он в один прекрасный момент обязательно сломает ее, и Нагиса в качестве симметричного ответа тоже нам что-нибудь повредит. И хорошо, если руки или ноги. А если, например, головы?

Мы вошли в обитель Нагисы, и на нас тут же с интересом вытаращились четыре пары глаз. Ну-ка, ну-ка, чьи же они? Так, Нагиса, Нули и… Соби?! А он-то сюда зачем пожаловал? Какие вопросы здесь хочет выяснить? Не те ли, случайно, что и мы? Ладно, позже наверняка выясним…

"А мелкие не промах, на лету прямо схватывают", - сказал мне Хидео мысленно. Вот тут до меня и дошло, чего здесь малышня пасется… Ничего не скажешь, сообразительные!

- Какие люди! - заявил я, в упор глядя на эту троицу. Соби отвернулся, а Нули ответили мне ребячески-безмятежными взорами. Умеют ведь из себя святую простоту и невинность состроить, даже завидно делается!

- А то! - ухмыльнувшись, изрек их Боец и жадно спросил: - Чем это вы тут занимаетесь?

- Встречный вопрос: а вы? - парировал Хидео.

- Мы тут по делам, - знаем-знаем мы, какие у вас дела! Нас не провести! - Рицка! Привет! – Нули кинулись к нему и зажали его с двух сторон. А я во все глаза таращился на Соби, следя за его реакцией. Та была что надо: Агатсума злобно выпучился на Нулей и бормотал себе под нос неведомые угрозы тоже, несомненно, в их адрес. И мне лично теперь все понятно без всяких дополнительных объяснений! Хорошо, правда, Соби не смотрел в нашу сторону, поскольку Хидео разобрал при виде такой бурной ревности ржач и он с трудом его подавил. Да, конспиратор из него плохой, прямо скажем! Но пока пусть держит себя в руках, нечего!

- Привет, - откликнулся наш Нулям Рицка.

Потом они начали возиться, сопя, хихикая и взвизгивая, порой откровенно громко, но их призвала к порядку Нагиса, гаркнув:

- А ну замолчали всё!

Когда все дисциплинированно притихли, она продолжила: – Так, теперь медленно и по одному. Какого черта вы тут все делаете?

Хидео с интересом уставился на Нулей: дескать, теперь увильнуть не удастся, давайте, говорите, детишки!

"Хидео, не напирай! – настоятельно порекомендовал я ему. Не надо пока так давить, а то мало ли? Вдруг еще Соби вспугнет со своим маниакальной любознательностью? Правда, очень часто мои советы Хидео до фонаря, но иногда ему что-то стукает в голову и тогда он их воспринимает нормально. И даже прислушивается – я в такие моменты бываю очень удивлен! Вот и сейчас он решил сделать мне одолжение и поступить, как я прошу.

- Нагиса-сан, понимаете... - начал он солидным тоном.

- Пока не очень! – прервала его Нагиса. Ну откуда она взялась такая – никогда толком сказать не дает, вечно перебивает на полуслове!

- Ну… - он подошёл к ней, подхватив за локоть, отвёл подальше в сторону и начал объяснять причину нашего визита. Надеюсь, Хидео прав, и она нам поможет, иначе мы оказываемся в безвыходном положении и я даже затрудняюсь определить, как нам поступать дальше… Хидео, ты, главное, на комплименты не скупись!

- Уф, - шумно выдохнул Нацуо, и на лице у него отразилось явное облегчение. - Я уж думал, что она нас того... – это да, это она, наша обожаемая Нагиса, запросто!

Кстати, они с Хидео уже успели вернуться. По довольному виду Хидео я понял, что всё прошло, как надо, и дело на мази, осталось только подождать.

- Так, всё! Живо взяли и испарились! Кроме вас двоих, - велела нам Нагиса и указала на Рицку и Соби. Они послушно задержались, а остальные вышли, дабы не вывести ее из благоприятного для наших маневров расположения духа. А то настроение у нее меняется ужасно быстро и непредсказуемо!

Но далеко никто из нас не ушел, мы все остановились неподалеку от двери лаборатории. Расходиться, конечно, никто не собирался: еще бы, как тут разойтись, когда такое творится! Нули неотрывно пялились на нас все с бОльшим подозрением в глазах, мы с Хидео отвечали тем же, и они заявили (не иначе, в свое оправдание):

- Мы ждём Соби!

- А мы Рицку, - моментально отозвался Хидео. Они переглянулись и замолчали; в коридоре повисла тишина, которая почему-то стала напрягать меня. Вот чего напрягаться, спрашивается? Все ведь хорошо: ни проблем тебе, ни еще каких-нибудь сложностей… Ан нет, напрягаюсь и ничего не могу с собой поделать! Это точно тишина виновата: очень уж гнетущая!

- Оу, что за лица? Кто умер? - раздался вдруг рядом – я аж подпрыгнул от неожиданности! - до ужаса язвительный голос. Нисей! А ему-то здесь чего надо? Я смотрю, сегодня к Нагисе прямо какое-то паломничество! И неужели Нисей тоже Рицкой и Соби интересуется?

- Милый, что ты! - приторно-сладким голоском возразил Хидео. Ой, вот язва нашелся! - Мы всего лишь ждем вердикта, их ещё спасти можно! - Нули же промолчали, только бдительно уставились на Нисея, как бы пытаясь угадать его намерения по его поведению.

- Вижу, я вовремя! – подмигнул Нисей всем нам.

- Ага. А я вижу, что тебя не растерзал злой зверь по кличке Сеймей! – встрял я. А вот пусть не зазнается лишний раз и помнит, что от страшной расправы его спасли мы с Хидео!

- Хорошо, что он тебя не слышит, - усмехнулся Боец Возлюбленных. - Я бы заступаться не стал, учти!

- И ты это говоришь после всего того, что между нами было? – включился в игру Хидео. Они оба с Нисеем болтуны, когда в настроении, поэтому их обмен колкостями и притворство может получиться забавным. - После того, как мы недавно тебе жизнь спасли! О неблагодарный! – моя Жертва скорчил трагическую мину и послал Нисею взгляд, полный немого упрека.

- По тебе театр плачет! - усмехнулся тот с видом искушенного зрителя спектаклей.

- Нет, ты это слышал, Юрио?! После всего, что мы для него сделали... – продолжал трагически вопить Хидео! Ух, похоже, он действительно вошел в роль! И теперь не может выйти из нее…

- Да что вы сделали-то? - на возмущённые слова Нисея никто не обратил внимания: все наслаждались представлением, устроенным Хидео. Да и кого в наше время волнует какая-то там справедливость, скажите, пожалуйста?! Поэтому праведное негодование Нисея пропало впустую.

- ... он говорит такие слова! – Ох, Хидео, лучше помолчи, а?! Ну я прошу тебя! И прошу, конечно, мысленно, ведь против вас двоих в словесной битве я выстоять не смогу, сам же прекрасно знаешь! Вы же мне на каждое мое возражение в десять раз больше скажете, то есть вообще рта не дадите раскрыть! А еще моей Жертвой называешься, наглый! И вместо того, чтобы встать на мою сторону, спелся с Нисеем, и только и ждешь момента накинуться на меня! Ай-ай, стыдитесь на беззащитного нападать! Оба стыдитесь, а ты, Хидео, - особенно! Ясно вам?! По-моему, не очень.

- По тебе и в самом деле плачет театр! - заявил Жертва Нулей, про которых во время препирательств и разыгрывания ужасающих драм все благополучно забыли, тоном знатока. Что-то как-то я чувствую себя неуютно среди всех этих завзятых театралов! Блин.

- О, так вы те самые Нули-Зеро? Новая разработка Нагисы-сан? Интере-е-е-есно… - теперь Нисей, видно, решил, будто находится не в театре, а в музее. Он подошел к Зеро совсем близко и начал внимательно разглядывать, словно они – экзотические экспонаты в витрине.

-Ты чего так смотришь? - сконфуженно спросил Нацуо. Ха, никогда бы не подумал, что Нули умеют стесняться! Это, наверно, на них Нисей дурное влияние оказывает! Глядишь, еще немного – и они станут скромными и застенчивыми… И даже, вполне возможно, хорошо воспитанными! Хотя нет, тут я хватил. Уж вот воспитанными они никогда не станут, пусть на них явятся даже ангелы с небес посмотреть.

- Да вблизи вас не видел, поэтому интересно стало, - небрежно просветил их ехидная зараза Нисей.

Нацуо, выслушав его заявление, вдруг подошёл ближе к Нисею и дёрнул эту язву за волосы. Мда… Надеюсь, если они сцепятся, то не сильно покалечат друг друга?

- Ты чего? – тем временем возмутился Акаме, глядя на Нацуо с неподдельной обидой. Да, пожалуй, театр льет горючие слезы не только по Хидео! Ишь, маленькая деточка! Расстроили его, бедняжку!

- Такие длинные волосы… Стало интересно: настоящие или нет? - ответствовал Нацуо безмятежно. Я уже приготовился к скандалу, переходящему в драку с членовредительством, но Нисей только усмехнулся, жестоко обломав мою жажду зрелищ, и промолчал.

Тут из лаборатории вышла Нагиса. Вернее, не вышла, а выскочила, как всегда. К ней моментально подлетел Хидео с лицом дитяти, который вот-вот получит замечательный подарок. Но какой именно – неизвестно, и дитятя изо всех сил пытается выведать нужные сведения у родителей. Мы с Нулями остались на месте, а Нисей непринужденно прислонился к стене и наблюдал за нами со стороны. Типа он здесь не причем и вообще очутился рядом исключительно случайно.

- Ну? Ну? Ну что, Нагиса-сан?! Что там?!! - порой мне стыдно за то, что моя Жертва ведёт себя как ребёнок. Просто кошмар! И позор на мои седины, правда, пока не существующие!

- Вот пойдёте к ним и сами узнаете! – уклончиво ответила она почему-то без своей привычной экспрессии. Прямо удивительно! Интригу, что ли, дополнительную создать хочет? Но это уже явно лишнее, мы и так заинтригованы просто до умопомрачения! Или она просто поиздеваться хочет, подразнить? В общем, да, вполне возможно!

Пока Нагиса говорила, Нули просочились мимо нее и уже почти влезли в лабораторию, но наша общая создательница вовремя просекла их намерения и захлопнула дверь перед самыми их любопытными носами. Потом не торопясь погрозила пальцем и внушительно заявила ужасно строгим голосом:

- Позже, чуть позже. Сейчас они должны проникнуться существующим положением вещей. Причем одни, без постороннего вмешательства! – распоряжение относилось и к нам с Хидео, а не только к Нулям. Мы все на всякий случай отодвинулись подальше от входа. А то вдруг разозлим ее сейчас, и она так и не даст нам узнать, чем же дело-то закончилось! Нет, понятно, потом у Соби и Рицки спросим, это само собой, но хочется ведь прямо сию минуту! Короче, не злить Нагису слишком сильно – а наших интересах! - И не нужно им мешать! – предупредила она, подозрительно взирая на нас всех по очереди.

Оглядев всю нашу компанию несколько раз и, наверно, убедившись, что мы прониклись ее просьбой, Нагиса не спеша удалилась в сторону кабинета директора. А мы по-прежнему молча уставились на так и манившую нас дверь, по ту сторону которой находились Соби и Рицка. Уставились так, что несчастная дверь, кажется, просела под нашими взглядами.

POV Нелюбимые. Рицка (Жертва).

- Результат здесь, - сказала эта странноватая женщина и вышла из лаборатории, оставив нас с Соби одних. Нет, вру, не одних. Главным действующим лицом в тот момент была папка, мирно лежащая на столе и таившая в своих недрах наш приговор. Конечно, можно подумать, что приговор – слишком сильно сказано, только вот я ощущал себя именно так, как, наверно, ощущают себя люди, ждущие решения суда по делу, в котором они не виноваты. У меня здорово тряслись коленки, сердце билось где-то в горле (почти во рту), а мысли исчезли все и напрочь, уступив место какой-то даже не панике, а ее отдельным всплескам, от которых у меня аж темнело в глазах. Стоило Нагисе уйти, и в лаборатории повисла мертвая тишина, тишина предчувствия, и непонятно – хорошего или дурного. Мне она, эта тишина, казалась очень неуютной, но я не решался произнести и слова, боясь, что вместо нормальной связной речи я буду в состоянии издать только отдельные звуки, причем исключительно невразумительные и некрасивые. Например, что-то типа вороньего карканья. Но мне не хотелось позориться перед Соби, хотя, я думаю, он тогда вряд ли замечал вокруг себя другие вещи и звуки, кроме пресловутой папки, смирно лежащей на столе. Иногда я искоса поглядывал на него и понимал: его мандраж еще хуже моего и заглянуть в результаты исследований он боится сильнее меня. Гораздо сильнее. Он, кстати, на меня не смотрел вообще, таращась широко раскрытыми глазами на папку, и изредка конвульсивно помаргивая. Да и я, в основном, пялился на нее, будто загипнотизированный. А тишина делалась все невыносимее… Она буквально засасывала меня в свое жуткое нутро, огромное и пустое, я терял в нем себя и терялся физически, истончаясь и исчезая, и, рассеявшись в безмолвии почти полностью, отважился нарушить его, хрипло спросив (ну точно, говорил же я, что буду каркать словно ворона!):

- Как думаешь, какой результат?

Потом я дергаными торопливыми движениями поднялся с кресла, опасаясь передумать и страшась возражений Соби, и подошел к столу с роковой папкой. И тут Соби тоже заговорил – я прямо испугался и даже вздрогнул.

- Я не знаю, - ответил он совсем тихо, так плотно прижимая Ушки к голове, что они, бедняги, вовсе скрылись в волосах, а его красивый Хвостик с тщательно расчесанной шерстью лежал на стуле будто не живой, напомнив мне воротник от чьей-то шубы. И сам Соби как бы уменьшился в размерах, производя впечатление маленького потерявшегося ребенка, которого сразу хочется пожалеть и приласкать. Черт, у меня вот уже и руки к нему потянулись, отвлекшись от папки! Но нет уж, сначала она, а Соби пусть потерпит еще секундочку!

Я взял ее со стола папку, подошёл к приунывшему (точнее, глобально загрустившему) Соби и погладил его между Ушек, стараясь удерживаться от более смелых ласк. А то вдруг я сделаю ими только хуже? Эх, придется подождать еще немного, пока не узнаем результат и если мы Пара, то вот тогда я оторвусь по полной! Руки-то ведь так и чешутся! И Ушки Соби отозвались на мое прикосновение, сначала слегка дрогнув, а потом поднявшись торчком; хвостик же слабо вильнул раза два и потом снова опустился рядом с Соби, но все равно больше не был таким безжизненным. Я аккуратно, словно боясь, что Соби сбежит, едва я окажусь слишком близко от него, присел рядом и чуть-чуть приоткрыл папку. Соби мотнул головой, словно стряхивая сон или чему-то противясь, и со сложны выражением глянул на мои руки. В глазах его отражались одновременно ужас и жгучее желание узнать правду.

- Смотрим? – сказал я, тщательно контролируя свой голос, чтобы он не дрожал. Хм, прозвучало даже ободряюще! Это здорово! И Соби вон весь встрепенулся, видно, и в самом деле ободренный моей интонацией, шевельнул Ушками и согласно кивнул.

Я медленно открыл папку до конца. С первой же страницы документов, содержащихся в ней, на меня смотрела моя фотография (и откуда только её взяли? Я же здесь не учусь!). Дальше, похоже, шла характеристики моей Силы – точно я не уверен, но такие обозначения и формулы видел в учебниках у Бескровных, когда в них заглядывал. На следующих страницах речь шла о Соби, тоже с фотографией (он на ней очень забавный, видно, помладше, чем сейчас) и длинными сложными уравнениями, которые заканчивались впечатляющими по размеру числами. Это, похоже, уровень Силы Соби… Надо же, а он и вправду велик! И Соби, получается, прямо непобедимый! Интересно… А как я буду выглядеть по сравнению с ним в битве, ведь я же слабее! Но сейчас данная проблема не суть важна и отвлекаться нечего. Вдруг мы еще не Пара, а я уже себе напридумываю разного… Я стал смотреть дальше. После заметок о Соби шло два листа каких-то уж совсем непонятных отчетов… и вот он, лист, на котором ответ на наш вопрос. Я, сначала мельком взглянув на Соби (он напряженно следил за моими действиями, особо не вникая в написанное), затем снова перевёл взгляд на лист, где в самом низу было указано жирным шрифтом одно только слово – «Пара».

Знаете, в этот момент… те чувства, что появились во мне... их сложно описать, но там, внутри, в моей душе и сердце смешались одновременно всё: и радость, и счастье, и почему-то грусть и даже не пойми откуда вылезшая горечь. Подобный диковатый коктейль чувств я не испытывал раньше никогда и вряд ли испытаю впоследствии. Грусть и горечь, правда, очень скоро исчезли, уступив место чистому, небывалому, фантастическому восторгу. Я и не знал, будто такой существует! Да и, подозреваю, существует он не для всех, а только для Жертвы и Бойца, которых всегда невыносимо тянуло друг к другу, и миг назад узнавших о том, что они Пара! Восторг кружил мне голову и распирал изнутри, мне казалось: еще немного – и я взлечу к потолку на радужных крыльях блаженства, хотелось смеяться, петь и вопить во всю глотку счастливые глупости. И плакать тоже… От радости ли, от чего-то другого, тайного и пока неясного мне самому – кто знает? И я продолжал бешено волноваться, поэтому у меня жутко тряслись руки, чуть ли не роняя папку из влажных пальцев… Улыбка не сходила с моих губ, улыбка до ушей, полная запредельного удовольствия, наверное, почти гримаса, сходная с выражением боли… И, собственно, да, мое сердце так замирает, что мне больно, и радость пронизывает меня словно электрическими разрядами, и я трясусь уже весь, а не только руки, трясусь как в лихорадке… А где-то в глубине моего естества еще шевелятся остатки сомнений, но поток захлестнувшего меня счастья смывает их без следа, и чистый свет восторга, слепящий и ласкающий вместе, сияет в душе, словно мое персональное солнце! А Соби… Я глянул на него, и мои чувства слегка поутихли. Почему он не радуется? Неужели он не хочет быть моим Бойцом, и все это время я заблуждался?! Нет, нет, моя идея бредова, не может быть! Или может? И тут до меня дошло: ведь я, увлекшись своими эмоциями, забыл ему сказать о прочитанном! Ах ты черт! Я, значит, радуюсь, а он до сих пор мучается сомнениями! Ох, дурак я, дурак… Бесчувственный притом. Он даже не дышит почти, ждет, а я в небесах летаю! Ладно, сейчас я исправлю свою оплошность…

- Соби... - тихо позвал его я, стараясь ничем не нарушить ту волшебную атмосферу, что сейчас царила в комнате, окружая нас своим легчайшим трепетом, заключающемся в предчувствии счастья, в ожидании чуда... Вернее, для меня-то оно уже свершилось, но теперь счастье без участия еще не знающего о нем Соби казалось мне неполным, а атмосфера тем временем приятно волновала и звала поскорее все рассказать моему Бойцу. Да, уже моему.

Я снова блаженно заулыбался (губы не слушались меня, расползаясь до ушей сами), а он поднял на меня глаза, в которых бушевало море – нет, не море – океан! – самых разнообразных эмоций, примерно такой же, какой совсем недавно захлестывал меня изнутри. Но к ним добавлялось еще неуверенность и сомнения, мучительные сомнения. О них я тоже прочел в глазах Соби и подмигнул ему, не в силах больше скрывать от него правду. Его глаза тут же расширились буквально во все лицо, Ушки поднялись и настороженно застыли, а Хвостик начал вилять с огромной скоростью, делаясь от этого почти невидимым. Глаза же Соби мало того, что увеличились, - они, видимо, от беспокойства и новых радостных догадок становились темнее и темнее, словно во внутреннем мире Соби, окнами в который они являлись, наступала мирная ночь, неся спокойствие и умиротворение после долгого бурного дня, разрешая все тревоги и забирая душевные терзания, чтобы заменить их счастьем и бесконечной тихой радостью следующих безмятежных дней. И (ой-ой!) изменение оттенка глаз моего Бойца только добавляло им выразительности: я даже отвернулся, поскольку не мог больше выдерживать его испытующий взгляд, где в равной степени смешались надежда и безнадежность.

- Рицка! – видно, моя дурацкая улыбка говорила сама за себя, так как он с испуганно-неверящим возгласом бросился ко мне, опрокинув на диван и придавив сверху (наверно для пущей уверенности, что я больше никуда от него не денусь). В следующий момент он сильно-сильно стиснул меня в объятиях – никогда не подозревал в нем подобной силы, глядя на его внешнюю субтильность! - и прижался ко мне, прижался ужасно крепко и замер с улыбкой, которая была отражением моей. И еще отражением исполнения его самой сокровенной мечты. И я почувствовал к нему такую нежность, что мое сердце аж пропустило несколько ударов. А он продолжал улыбаться, и от его улыбки и радости, излучаемой всем его существом, в комнате будто взошло маленькое ласковое солнышко, чьи нежные лучи заставляли нас обоих жмуриться под своей бережной лаской. Они грели нас и одновременно соединяли множеством тонких невесомых нитей, неярко светящихся и теплых. Наверно, потом из них как раз и образуется наша Связь, столь долгожданная. И Соби – он такой… такой восхитительный!

В ответ я сам прижал его к себе как только мог, ведь отныне никогда не смогу ни оттолкнуть его от себя, ни обидеть – даже слегка. И я надеялся своими объятиями окончательно успокоить его, внушить уверенность в нашем уже реальном совместном будущем, но он отреагировал на них весьма странно: начал дрожать, сначала тихонько, а потом все больше и больше.

- Ну что ты, милый... что с тобой? – стал я уговаривать Соби, временно разомкнув объятия, поскольку одной рукой я гладил его между Ушек, а другой – по спине, так и продолжавшей вздрагивать. Не понимаю… Чего он? Почему так нервничает? По-моему, время страхов прошло, все разъяснилось и теперь жизнь – наша общая жизнь – обещает быть просто замечательной! Или он не рад? Но нет, я же ясно чувствовал его восторг, едва ли не более сильный, чем мой, видел в его глазах свечение души, которая наполнена счастьем! А глаза не обманывают! Так в чем дело?!

Я уже приготовился испугаться, но Соби, похоже, уловил мои сомнения и хрипловато проговорил:

- Прости, - и доверчиво уткнулся мне в шею носом, отчего-то холодным, хотя в комнате сейчас довольно тепло, почти жарко.

- Что же ты извиняешься? – опять глупо улыбаясь, спросил я. - Ты же ничего не сделал… - прошептал затем я в ухо Соби, стараясь, чтобы мой голос звучал ласково, нежно и заодно соблазнительно. Правда, смысл моих слов отнюдь не располагал к любовным забавам, только мне хотелось посмотреть, как откликнется мой Боец на возможность продолжения, например, поцелуев и переходу к более смелым маневрам. Он не отреагировал вообще, поскольку все еще дрожал и волновался, и тогда мне пришлось шепнуть очередные слова утешения: - Ну-ну, успокойся… - ничего более умного, как назло, в голову не приходило.

- Я... я просто рад, - ответил он совсем неслышно. - Я... я не думал, что у меня может быть Жертва, я никогда даже в мыслях не предполагал, будто такое возможно... - бедный! Как он, Боец, жил без надежды обрести когда-нибудь своего самого дорогого человека, свою Жертву, которая предназначена ему природой, а не выбором черствого учителя! И как он мирился с тем, что его половинки не существует нигде, а есть только оборванная, никуда не ведущая Связь? Как?!! Но он ведь выдержал… Видно, трудности жизни здорово закалили его! И это ужасно – такая стойкость, поскольку изменить положение дел невозможно, и никто элементарно не пожалеет, поскольку всем без разницы… Соби… Ты смог, ты дождался, и я не подведу тебя, не обману твоих мечтаний! Никогда! Обещаю! - А тут... тут внезапно появился ты, и мне впервые захотелось, чтобы у меня тоже была природная Жертва и чтобы этой Жертвой был именно ТЫ, - ох, мой хороший… И я сразу запомнил тебя, запомнил гораздо лучше, чем просто случайно встреченного симпатичного мальчика. Наверно, я уже тогда понимал: ты – моя судьба. И моя одна душа на двоих – это тоже ты. - Я так боялся... я боялся, что и эта моя мечта может разрушиться, как другие... Я не хотел такого, а это мое желание было самым манящим! А сейчас, когда оно исполнилось, мне страшно... – продолжал Соби сбивчиво. Не надо, пожалуйста! Время страхов прошло! Успокойся, Соби, довольно, не стоит больше тревожить сердце призраками несбывшихся кошмаров! Они не сбылись – и точка; возврата к ним больше нет, поэтому хватит! Я с невесомой лаской коснулся губами его щеки, умоляя прекратить травить себя, и он вроде немного расслабился, но все равно договорил, волнуясь и оттого путаясь в словах: - … страшно, что всё это неправда. А если это сон... то пусть он будет длиться вечно... – Соби издал странный звук наподобие всхлипывания, потом зажмурился и уткнулся в меня лицом. Да, видимо, подобная откровенность стоила ему дорого… И все равно, прочь уныние и тоску на пустом месте! Соби, тебе пора начать привыкать к статусу моего Бойца! Да и мне тоже не помешает поскорее свыкнуться с мыслью о том, что мой самый-самый природный Боец, которого уже отчаялись найти - и мне, как и Соби, не светило познать единение душ со своей родной от природы половинкой, - оказался совсем рядом, но я мог бы не встретиться с ним, если бы не мои балбесы-братья Бескровные и не их настойчивость. А я ведь еще не хотел участвовать в этой их шуточке! Черт, при мысли о вероятности нашего вечного одиночества (да, я уверен, любая другая Жертва не заменила бы Соби природную! И мне природного Бойца – тоже!) аж страшно делается! Сейчас я очень понимаю Соби, все еще дрожащего у меня в руках и сам невольно вздрагиваю, но продолжаю успокаивать его, стараясь не выдавать своих эмоций. А то вдруг я ими только усилю его состояние?

- Это не сон, Соби. Это правда, - говорю я, пытаясь выдерживать легкий тон без излишнего драматизирования, и сильнее прижимаю его к себе. Может, если он не верит сказанному, то поверит стуку моего сердца, которое бьется все спокойнее! А какой он, мой Боец, маленький и лёгкий! Я как-то ошибся в ощущениях, решив, будто он прижал меня к дивану так, что и не пошевелиться… А словосочетание «мой Боец» представляется мне музыкой или песней, прекрасной до невыносимости! И хочется повторять его снова и снова! Но нужно сосредоточиться на Соби, дабы все же успокоить его и внушить веру в себя. Нет, не в одного себя, а нас обоих. Ведь если душа на двоих одна, значит, мы единое существо, пусть даже тел у нас два. Просто вот такая не совсем удачная конструкция, и с ней придется мириться. Но это легко пережить, раз мы вместе. А Соби прямо будто малыш, странным образом с одной стороны кажущийся старше, а с другой – младше меня… Это, наверно, плоды его воспитания сказываются. И кто же, интересно, воспитатель? Стоит мне подумать о нем - и я безумно злюсь! Как, ну как человека вообще можно довести до подобного состояния?! Ух, попадись мне он в руки! Светским разговором дело вряд ли обойдется, хотя… Что теперь толку наезжать на :bip:, сделавшего из Соби наполовину робота с непонятными реакциями? Лучше уж сосредоточиться на возвращении ему его истинных чувств и превращении в нормального парня, веселого или задумчивого, неважно, но никогда не боящегося открыто выражать свои чувства… Да, пожалуй, этим я займусь в первую очередь, и Соби постепенно оттает, я убежден на сто процентов! А пока я нежно объясняю: - Малыш, тебя больше никто не обидит, честно. И нас никто и никогда не разлучит!

Он слушает не перебивая и, кажется, наконец верит, потому что напряжение отпускает его, а я говорю и говорю, много и временами несвязно от счастья, и баюкаю его на руках, ласково и трепетно. Но вот его дыхание выравнивается и он засыпает (засыпает! Во дает!!!), так и не выпустив меня из объятий. А я лежу и тихо млею.

*сидит с дурацкой улыбкой на лице* Как мило я всё же дождалась! Ура! Огромное вам спасибо, жду проду

18.
POV Нулей. Йоджи (Жертва).

Ва! Мы все уже извелись ждать их! Прямо напрочь извелись! Да что там, в конце концов, творится? Подслушиваем-подслушиваем – и мы, и Бескровные по очереди – нет, тишина полная (даже какая-то зловещая, мне кажется) и только! Ни звука, представляете?! А ведь уже пора бы раздаться хоть шороху! Но ни тебе криков радости, ни горестных всхлипов – ни-че-го! Вот же чертовщина! Как они – Соби с Рицкой – выдерживают, если, например, я скоро чокнусь от неизвестности? Только Соби у нас терпением славится, это все дрессировка Рицу, а Рицка, может, сам по себе такой, от природы… И я, в общем, не знаю, что в данной ситуации хуже, причем и для них, и для нас: железобетонное терпение или некая внезапность, которая позволит узнать результаты тестов раньше, чем голова успеет сообразить подождать. Вот я бы давно уже на их месте все разузнал и уже, наверное, переварил и смирился, если результат меня устраивает. Хотя… Легко бы я смирился вряд ли. Ну, или не смирился бы – и сейчас громил бы лабораторию, вымещая свою злость. И, кстати, реакции у меня естественны для обычного человека, пусть я и искусственный, а Рицка и Соби волнуют меня сильнее и сильнее… Почему у них так тихо? Может, умерли от расстройства? Ой, ну я дура-а-ак! Что за чушь я несу?! Типун мне на язык! Но мне-то типун, а прочая компания и не чешется (за исключением подслушивания), будто им наплевать! Вот люди, а?! Ох, сейчас им мало не покажется…

- Мне вот интересно, я тут один волнуюсь? - злобно спросил я у них. Они опасливо глянули на меня и отошли подальше, а потом еще подальше. Наверно, в лице у меня что-то не то увидели… Нет, а чего?! Я тут уже весь извелся, но они, гады эдакие, светские беседы ведут сдержанно и вполголоса: погоду, к примеру, обсуждают! Ну и как их назвать, скажите на милость?! У меня много определений, только все они дюже некультурные, даже я при всей моей невоспитанности произнести вслух стесняюсь. Ага, придумал приличное! Бесчувственные паразиты, вот они кто!

- Ну, успокойся, родной, - поспешил подбодрить меня Нацуо – кстати, единственный из всех. А прочие мои так называемые товарищи (ух, кажется, я скоро разозлюсь окончательно!) кинули на меня непроницаемые взгляды, будто на надоевший предмет обстановки, и отвернулись к окну. Правда, при этом заткнулись – и то хорошо! Хоть не будут мне на несуществующие нервы действовать, блин! - Они тоже волнуются, - продолжал свою душеспасительную речь Нацуо (надо же, не подозревал за ним миротворческих способностей и желания всех успокоить!), - но не привыкли этого показывать, вот и болтают о чём ни попадя, лишь бы не думать о них, - мой Боец кивнул в сторону по-прежнему закрытой двери. Ладно уж, поверю, ворчливо подумал я, тем более, сомневаться в словах Нацуо у меня причин нет.

- Что же они так долго? Неужели это так сложно – прочитать, что им написала Нагиса? – я немного успокоился, но причин задержки так и не понимал. Нацуо длинно вздохнул и промолчал, зато влез всезнайка Нисей, которому вечно больше всех надо. Похоже, Сеймей на него влияет все более дурно, Нисей уже и по манерам на него смахивает, и привычкой вмешиваться, куда не просят! В другой раз я бы с ним поскандалил, но сейчас пусть уж говорит: может, что ценное изречет.

- Думаешь это так легко? – он выпучился на меня с укором в своих зеленющих глазюках. А он, оказывается, у нас еще и психолог, ха-ха! Теперь буду знать, к кому обращаться, когда крыша поедет! - Посмотреть и принять всё как есть? У них от этого ответа, может, жизнь изменится кардинально и навсегда! – ой, какие мы слова-то знаем! Не ожидал я от Нисея подобной эрудиции, не ожидал… И подобной демагогии – тоже. Чего там изменится, не въезжаю?! Нет, вернее, измениться – изменится, это как раз понятно… Но если они такие трусишки, зачем было все затевать, объясните мне? Ах, они к изменениям не готовы, скажите пожалуйста! Ну и пусть бы тогда продолжали мучиться друг без друга, и нас бы заодно не нервировали! Тоже мне, цацы! И Нисей хорош – заступничек выискался! Да правде надо всегда в глаза смотреть, поскольку другие маневры все равно не помогут! Так, кажется, я совсем взбудоражился… Спокойно, Йоджи, спокойно… Не возбуждайся уж слишком-то, лучше послушай, чего там Нисей городит… - А ты тут говоришь "посмотреть и принять"! – ага, он пока в своем репертуаре. Ладно, внимаем дальше. - Не так-то легко это сделать, - он вновь укоризненно воззрился на меня, а потом отвернулся, будто не желая видеть. Ну и не хочет – и не надо, без него обойдусь! Ишь, выискался тут! К совести он моей взывает! Ох, как я на него зол!!!

Я бесился еще несколько секунд, а потом резко угомонился и мне сделалось от слов Нисея даже как-то стыдно. И в самом деле, чего я тут вызверился? У меня вон с Нацуо все хорошо и прекрасно, а у Соби с Рицкой еще вообще неизвестно, что происходит! Ведь вот прямо особой гарантии, что они Пара (Связи там или общего проступившего Имени) у них нет, иначе зачем им к Нагисе обращаться, если все и так ясно? При такой мысли мне сделалось откровенно не по себе. Нет, я не поддамся унынию и стану продолжать верить, будто они Пара, ведь чудной Соби так ужасно ревновал к нам Рицку! Смех, да и только! Словно мы сейчас его отнимем навсегда! Ого, теперь меня веселиться тянет и не просто, а истерически хихикать. Йоджи, ну хватит, а?! Возьми наконец себя в руки, никого не подгоняй и не убивай. Тут происходят великие события, и не надо в них лезть со своей извечной торопливостью… Вдохни, потом выдохни… Вот так… Ух, я молодец – почти успокоился!

Около лаборатории в коридоре вдоль одной из стен стояли кресла, чтобы посетители (мне интересно, какие дураки могут припереться сюда по собственной воле? Кроме нас, конечно!) могли провести время ожидания с комфортом. Очень хорошо! Они-то мне и нужны! Я с размаху плюхнулся в одно из кресел и мрачно выпучился на дверь, стараясь или продырявить ее взглядом - если получится, пойду работать в цирк и наверняка прославлюсь – или посмотреть сквозь нее в столь занимающее меня на данный момент помещение и узреть там наших непутевых приятелей! А непутевые они ужасно – ну неужели определить, Пара вы или нет, настолько сложно, что даже требуется прибегать к посторонней помощи? Хотя точно я не знаю, у нас-то с Нацуо совсем не так было, как у прочих благодаря нашему происхождению из пробирки… Я незаметно начал вспоминать и успокаиваться еще больше, а Нацуо сел рядом и приобнял меня за плечи, словно защищая от всего на свете, в том числе и от моей собственной вспыльчивости. Я в мыслях поблагодарил его, а он в ответ улыбнулся, вовсю транслируя по Связи свою приязнь и вообще хорошее ко мне отношение. Да, он умеет привести меня в чувство, но если вся эта тягомотина будет продолжаться долго, я разозлюсь опять. Ведь, черт возьми, ждать так кошмарно сложно!

POV Нагиса Саган.

Оставив моих, с позволения сказать, посетителей маяться в коридоре у дверей лаборатории я направилась, как уже говорилось, в директорский кабинет. По дороге я прикидывала шансы вернуться назад и застать мою драгоценную лабораторию целой и невредимой, и шансы у меня выходили не особенно большими. Конечно, если там и Нули, и Бескровные! Ох, чует мое сердце: стоит мне только отойти подальше и все, лаборатории хана. Вломятся они туда, мои деточки неуправляемые, несмотря на мои просьбы и внушения, Соби и Рицку куда-нибудь в угол запихают, чтобы не мешали, а сами устроят разгул стихий... И возвратится несчастная Нагиса на жалкую кучку развалин... Наверно, все-таки зря я их оставила там одних! Но, правда, я думаю, они знают, что со мной шутки плохи и я жестоко отомщу, если они натворят серьезных дел! От них самих тогда и мокрого места не сыщут! Надеюсь, хоть подобные соображения их удержат от глупостей, да и эти два мальчишки, находящиеся внутри, все же небезразличны им, и они не станут ломиться внутрь из, ха-ха, деликатности. Ну да, насчет деликатности самой смешно, но вдруг?! Ведь пусть одна, но хорошая человеческая черта должна в них присутствовать, я права? Впрочем, ответ на этот животрепещущий вопрос я узнаю очень и очень скоро. Вот как только приду назад, так сразу и узнаю.

- Нагиса! Наконец-то! От звонков Рицу телефон уже скоро треснет! Чего это он так взволновался? Несколько дней не звонил-не звонил, а тут... - с недоуменным лицом и облегчением в голосе произнесла при виде меня Нана. И она, кстати, нисколько не соврала! Или она вообще не врет? Мда, не зря мне говорили неоднократно: по себе людей не судят! Но я, в общем, тоже почти не вру. Так, иногда просто преувеличиваю... Но, собственно, сейчас мои моральные качества не важны, поскольку неугомонный телефон зазвонил опять, выбрав для своего нехорошего дела крайне неудачный момент - момент, когда я расслабилась. Поэтому я аж чуть ли не до потолка подпрыгнула от неожиданности, а потом с трудом поборола желание схватить дурацкий агрегат и с размаху приложить его об стену! Правда, о необходимости контролировать себя и не кидаться лишний раз предметами мне тоже говорили весьма часто... И я удержалась от соблазна. Ах, какая же я умница! Ты просто прелесть, Нагиса! Ага-ага, предвидя неизбежные обвинения в нескромности, сразу скажу: скромна лишь бездарность, ну а мне таланта не занимать, вот! В общем, обвинения не по адресу, господа и дамы тоже! А телефон звонит и звонит, и Нана продолжает возмущаться и чуть ли не грозит ему кулаком: - Вот видишь! Ты подумай, снова звонит! Прямо нервный какой-то! - Нана, кто из вас двоих нервный - это еще большой вопрос, и я бы на твоем месте не была бы так уверена в выводах. Только скоро, глядишь, и я - воплощенная безмятежность - сама с ними нервной стану: телефон-то все не унимается!

Я быстро прошла к столу и, сев предварительно в кресло, взяла трубку. О, наконец-то тишина! Замечательно! А теперь послушаем, чего надо нашему директору-маньяку.

- Да, - ответила я спокойно. Или не совсем... Ну уж ладно, как ответила - так ответила, не будем вдаваться в подробности!

- Нагиса! Ну наконец-то! Сколько можно звонить? Где тебя черти носят? - как всегда, предельно вежливо и позитивно проговорил Рицу. И он еще смеет обвинять меня в отсутствии манер! Да пусть для начала на себя посмотрит, хамло несчастное! Ух, попадись он когда-нибудь ко мне в руки!.. Мало не покажется, клянусь!

- Ну, для начала, у меня есть и свои дела, помимо того, чтобы отвечать на твои звонки... - нарочито лениво ответила я, постаравшись призвать к порядку свои эмоции, дабы они не вышли из-под контроля раньше времени. А то меня наш дражайший директор и по неизвестным причинам всерьез не воспринимает! И все, наверно, из-за моей несдержанности, проявляющейся обязательно не к месту. Думаю, после наших с ним обменов любезностями на повышенных тонах Минами, холодный будто рыба, сидит в своей берлоге и посмеивается надо мной. Но сейчас подобного не будет: нет уж, я не дам вывести себя из терпения! Хотя, откровенно говоря, я почти на грани... И разговор с Рицу надо завершить быстро, пока я еще не разошлась на полную катушку. Поэтому я продолжила: - К тому же, чего вдруг ты так яро пытаешься дозвониться? Ты чуть Нану до нервного срыва не довёл своими звонками! - ой, лед в голосе удался мне на удивление! Вот здорово! Минами, небось, обалдеет от такой перемены во мне, ведь он, могу поспорить, ожидал воплей и ругани! Ха-ха-ха! Обломись, дружок! Знай теперь, что я тоже не лыком шита и вполне умею общаться в твоем стиле!

И, похоже, мой тон действительно возымел эффект - надеюсь, именно тот, на который я рассчитывала. То есть обалдение и пересмотр своих взглядов насчет меня. Конечно, я не знаю, о чем в точности думал Рицу, но, во всяком случае, он замолчал. Я ждала, ничем не прерывая его высоколобых раздумий: возможно, ему наконец станет стыдно за ужасные притеснения, которым он меня подвергает - ладно-ладно, насчет притеснений слегка погорячилась, признаю, но все равно - и господин директор, например, даже извинится? Но вряд ли, я что-то совсем размечталась, только все же мне иногда очень хочется нормального отношения с его стороны и в идеале не просто нормального, а... Впрочем, не будем о грустном. Отвлекусь-ка я лучше на Нану: она вон как сверкает на меня глазами! Наверно, фразой о нервном срыве недовольна! Но что сказано, то сказано, а Нана отходчивая. Позлится немного и прекратит, я ее знаю. Иначе бы мы и дружить-то не смогли из-за моего чудесного покладистого характера... Но ведь дружим - и все потому, что Нана не обижается на меня долго. И я ценю ее за это. Правда, ценю.

- Интересно, а что делает в моем кабинете Нана? Но, собственно, так я и думал. Стоило мне только уехать, как благодаря исключительно твоим усилиям мой ЛИЧНЫЙ кабинет превратился в проходной двор, - голос Минами являлся воплощением спокойствия, но все равно в нем хорошо различались нотки недовольства. И вот всегда-то он такой! Стараешься-стараешься для него - и одеться покрасивее, и причесаться - а он! Только вредничает и обзывается! И мои надежды на нормальный разговор опять, выходит, пошли прахом. Ну ладно же, попомнишь ты еще! У меня сейчас такой козырь в рукаве - закачаешься! А потом умрешь от досады, и я наконец-то вздохну свободно без тебя, гадкий Рицу! Или умру за компанию, кто знает... Но козырь использую все равно, чтобы сполна насладиться местью! Трепещи в страхе, Минами, роковые слова уже дрожат на кончике моего языка! А сам язык, понятное дело, змеиный, раздвоенный и яд с него так и капает... Да и вообще, еще и хуже мутантом станешь в подобных жутких условиях обитания, точно вам говорю!

- К счастью, у меня имеются дела поважнее, чем занятия такой ерундой, - да-да, взаправду, я уж лучше Бойца у тебя уведу, нежели эдакие мелкие пакости творить! Ими пусть мои создания, Бескровные и Зеро занимаются; не могу же я уподобиться им окончательно! Нет, всяческие шалости позволены лишь малышне вроде них, а взрослым солидным (да-да!) женщинам типа меня надо уметь достигать своей цели иными путями и средствами. Но, однако, тон, взятый мной в данном разговоре, радует меня все больше. Хоть бы у меня получилось продолжать в том же духе. а не съехать опять на крики и детские обзывательства! и если получится, я собой всю оставшуюся жизнь гордиться буду! А мое лицо, судя по всему, сохраняло злорадное выражение, появившееся на нем при мыслях о Соби, который больше не принадлежит Рицу, и бедняга Нана, вглядевшись повнимательней, так и замерла с бумагами в руках, не решаясь двинуться с места. И когда, позвольте спросить, я успела ее запугать до такой степени?! Хм... Может, я и в самом деле веду себя недопустимо, причем со всеми, а не только с Рицу? Надо будет потом тщательно поразмыслить над данным вопросом...

- Ну да, мелочи, как же! - хмыкнули на другом конце провода. И чего он привязался вообще? Или, никак, по школе соскучился? Ага, от сего предположения мне самой смешно! Но продолжим, однако, нашу занимательную беседу.

- Ты звонил только ради того, чтобы узнать, сделала ли я из твоего кабинета проходной двор? И если нет, будут ли у тебя еще вопросы? - осведомилась я, подбавив в голос точно рассчитанную порцию недовольства. Пусть уважаемый Рицу знает, что ради своих глупостей отвлекает меня от важнейших дел поистине мирового значения! Ну, по поводу дел, я, конечно, немного лукавлю, а вот мои черти полосатые одни возле лаборатории, пусть и запертой, - это проблема... Если им понадобится внутрь, то их не удержат никакие замки... Ох, я начинаю волноваться за целость своего места работы! Пожалуй, мне надо скорее лететь назад, а меня тут нагло задерживают всякие... Ну все, коли сейчас не соизволит спросить, выскажу все, что я о нем думаю! Причем в самых нелестных выражениях!

- Как там Соби-кун? - высказал-таки высказал Рицу беспокоящий его момент. Впрочем, теперь и ежу понятно: звонит он именно ради своего драгоценного Соби. И еще удивительней, почему от него раньше не поступало звонков с подобными вопросами. Неужели Минами о чем-то подозревает? Хотя теперь подозревай - не подозревай, а дело сделано и сделано в лучшем виде. Даже при всей моей нелюбви к Собим я рада за него: с тем братцем Сеймея ему будет поприятней, чем с Рицу-несчастным дрессировщиком тех, кто не может ему достойно ответить! И, будто читая мои мысли, Минами проскрежетал, словно заставляя себя говорить: - Я немного волнуюсь, всё ли у него в порядке...

- Всё с твоим учеником замечательно! Учится как всегда, зубрила, и до жути раздражает своей успеваемостью всю школу... И по-прежнему молчалив, а порой хочется любой ценой вытрясти из него хоть какие-то эмоции! В общем все как всегда - бесчувственный заведённый механизм под названием "Агатсума Соби" работает по обычной схеме, отклонений не наблюдается, - заученно ответила я. А что такого? Да, признаюсь честно, я, идя сюда, порепетировала заранее, дабы не выдать мальчишек живоглоту-Минами. Ибо нечего ему раньше времени беспокоиться, узнав, какие дела у нас тут творятся. Иначе ведь прибежит со своего съезда прямо пешком и в праведном гневе разнесет тут все к чертовой матери! И Соби тоже наверняка достанется! Не-не-не, нам подобного удовольствия пока не надо, мы здесь как-нибудь сами, а вы, господин директор занимайтесь своими делами подальше от нас, скромных и незначительных! Зато какой его ожидает роскошный сюрприз, когда он наконец вернется! А о сюрпризах тем более не болтают раньше времени... И я не стану нарушать сию добрую традицию! И Нана, похоже, полностью со мной согласна, поскольку пристально смотрит на меня, и в глазах ее смешались удивление, смех и одобрение. Да, Нана, от меня и не такого можно ожидать - странно, что ты еще не привыкла!

- Да? Не знаю почему, но я отчего-то волнуюсь, - всё не желал сдаваться Рицу. Вот настырный! И Соби тоже, наверно, весь в него! А, может, и нет - может, он в свою Жертву эдакий удался, его не поймешь.

- Слушай, ты же скоро вернёшься! Вот тогда сам и проверишь его состояние. Ничего не случится с твоим драгоценным ученичком за эти два дня, уж поверь! А сейчас пока, мне некогда. Я Бескровных и Нулей оставила одних в лаборатории и теперь опасаюсь, что она не переживет подобного надругательства. Поэтому до встречи! - и не дожидаясь ответа Рицу, я повесила трубку. Ух, ну и зануда он все-таки! Я прямо утомилась за время нашего разговора, хоть и болтали мы совсем недолго! Интересно, как Агатсуме удавалось выдерживать его общество? Да тут и не мудрено со всеми чувствами расстаться, ведь тогда и Рицу воспринимать гораздо проще, поскольку он не может действовать не отсутствующие нервы!

- Судя по твоему выражению лица, у тебя действительно припасена грандиозная пакость, от которой Рицу отходить будет долго! - усмехаясь, сказала Нана. И она чертовски права, даже сама о том не зная!

- Да, все верно. Я, знаешь ли, сделаю так, что Агатсума больше не будет ходить к Рицу на уроки, - ответила я с победной ухмылкой, а потом мечтательно взглянула на потолок. Эх, люблю пакости, чего там скрывать! Особенно если они направлены на уважаемого всеми и малоуважаемого мной Минами! Ух! Ух! Сейчас главное - не разозлиться, как я злюсь всегда при мыслях о нем. И, кстати, хорошо, что я злюсь, ведь злость отвлекает меня от... Дьявол, неужели я боюсь признаться в этом даже самой себе?! Да, похоже... Ну и ладно, ну и не надо, раз так!!!

- И как же тебе удастся? - поразилась Нана. Конечно, еще бы ей не изумляться! Она ведь, как и я, прекрасно знает: Рицу вцепился в Соби аки клещ (или пиявка, разница небольшая) и никогда не отпустит его из своих цепких ручонок. Вот интересно, что он хотел - да, теперь уже хотел! Уже в прошедшем времени! - получить из него на выходе? непобедимого Бойца - это само собой, но кто стал бы его Жертвой? У нас в школе подходящих кандидатур, по моим прикидкам, нет. И вообще, управлять Бойцом, обладающим эдакой Силищей, - дело далеко не шуточное, а Рицу ее всегда еще больше развивал... Но зачем? Или он прочил в Жертву Агатсуме себя и собирался заниматься, допустим, не битвами (в его-то возрасте пора бы образумиться, ох пора!), а чем-то другим? Какими-нибудь нехорошими вещами? Хотя лично мне не приходит в голову ни одна, но у Рицу воображение больное, сей факт известен всем, и он наверняка уже разработал детальный план использования Соби... Правда, сейчас все это не так и важно, раз планам Рицу не суждено осуществиться, но все равно разные мысли не дают мне покоя! Да, черт, любопытство прямо неистовствует! Надо будет потом у господина директора попытаться выведать его черные замыслы! Но только потом, когда он слегка остынет из-за того, что Соби увели у него из-под носа, стоило лишь отвернуться! Хи-хи! А Рицу-то, несмотря на свое притворство всезнайкой и просчитывающим все события на сто шагов вперед, ужасно прокололся, не учтя присутствия в школе одного милого мальчика! Милого и местами нахального, что есть - то есть. А откуда он взялся, и мне самой непонятно. Хотя, возможно, это мои оболтусы развлеклись! Ну и молодцы, здесь я их полностью одобряю! Ой, кстати, об оболтусах... Мне пора бежать!!!

- Прости, подруга, но пока это секрет, - Нана нахмурилась и поглядела на меня укоризненно. Дескать, жалко тебе с подругой поделиться, да?! Но сейчас трепаться направо и налево еще рано. Вот попозже я ей обязательно расскажу всю историю в красках и деталях и даже, вполне вероятно, еще привру! Но потом, потом... - А теперь я пошла! Какую бы я лапшу не вешала Рицу, но про своих созданий я не соврала, они ж и правда могут мне всю лабораторию разнести! - выпалив последнюю фразу уже на бегу, я выскочила из кабинета и помчалась к себе. Надеюсь, моя лаборатория еще цела! Очень надеюсь!


POV Возлюбленные. Нисей (Боец).

Сколько нервов, сколько нервов! А все из-за этих двоих, будь они неладны! Два чуда природы, которые не могут самостоятельно разобрать, Пара они все же или нет! Что вообще за народ такой недогадливый пошел?! И ладно Рицка, он-то ко всем этим делам особого отношения не имеет... Хотя ведь он Жертва, так что почему бы иногда не поинтересоваться Связью там или чем-нибудь еще! Ай-ай, стыдись, Рицка! Но вот у Соби, по-моему, поводов стыдиться гораздо больше. Он, личный ученик директора, отличник по всем предметам и просто образец для подражания - и не в состоянии определить, кто его Жертва? Да пусть он десять раз чистый - ощущения-то не спрячешь! И не обращать на них внимания ох как трудно, это я авторитетно заявляю как Боец! Помню, перед первой встречей с Сеймеем меня чуть ли не на куски разрывало от волнения и неясных предчувствий, и это было ужасно! Мои тогдашние эмоции - прямо один-в один такие были, как в учебнике пишут, ничем не отличались! Ну, я, конечно, не совсем уж дурак и в учебники иногда заглядываю, вот и прочитал там про состояние Бойцов в непосредственной близости их природной Жертвы... Ух, и обрадовался я тогда!.. Натуральный идиот, хоть и не дурак! Ну а Сеймей мне быстро всю радость того... Короче, лишил он меня иллюзий... От моих тогдашних бессмысленных надежд я на минутку загрустил, но потом решил не унывать. Да кому они нужны, эти верность, приязнь и далее по тексту? Я-то уж точно обойдусь как-нибудь. И в данный момент меня больше волнует другое: сколько же нам здесь еще торчать? И при помощи провидческого прибора, которым является моя левая пятка, я ясно чувствую: мы тут останемся надолго.

Неугомонная Нагиса вон упрыгала куда-то по своим делам (интересно, какие дела у стольшебутных теток?), Нули почти в истерике, особенно Йоджи: он, видать, за Рицку и Соби переживае и психует, ведь они все еще в лаборатории и нам ничего не известно, а Нацуо нервный оттого, что ему не удается успокоить свою Жертву, почему-то возомнившего себя трепетной фиалкой. Надо же, какой Йоджи нежный - никогда бы не подумал! Здорово маскируется, чертяка, завидую! А вот мы с Бескровными, например, спокойны и непробиваемы, по крайней мере, внешне. Но я внутри себя тоже волнуюсь, хотя уверен: эти непутевые товарищи - Пара из Пар, пусть не беспокоятся! У меня на такие дела нехилое чутье, и им лучше бы ко мне обратиться, чем к разным там Нагисам. Я бы им быстрее глаза открыл на их общее положение! Но они, похоже, не ищут легких путей, а на нас им наплевать, иначе бы они не томили нашу бедную компанию, кукующую под дверью, настолько долго! И сколько уже времени прошло? Судя по всему, минут двадцать, не меньше. А Сею тоже, по ходу, не терпится, вон он как связь дергает! Того и гляди, оборвет! Еще один нервический, блин! И вообще, мог бы явиться сюда лично и разузнать все необходимые сведения! Так нет! Небожителям, подобным Сеймею, не к лицу таскаться везде самим и заниматься другими низменными делами! Для подобных вещей у них существуют слуги - типа меня, к примеру! Я когда-нибудь от своей Жертвы с ума сойду - одни проблемы от него! Однако, я что-то слишком крепко задумался (ох, не зря говорят - думать вредно!) и едва не упустил момент возвращения Нагисы. Так-так, интересненько! Чего же она нам сейчас сообщит?

- А чего такие лица? - осведомилась она ехидно. Вот же тетка, а?! - Неужели кто-то умер? - продолжала она с наигранной скорбью, но мы не повелись на ее провокации: дело ведь действительно странное! Соби и Рицка до сих пор не вышли, черт их побери! Даже я и то психовать помаленьку начинаю, а тут она со своими шуточками! Ага, зато я понял, откуда растут ноги у юмора Нулей и Бескровных - от нее, их разработчицы и создательницы. И, смотрю, не только я зырю на нее подозрительно-скептически, а и прочие тоже... Так, им, получается, что сказать, не мне одному просятся на язык всяческие некультурности? Кто же выступит первым? Ага, Хидео! Послушаем-послушаем... И бесцеремонно влезем, если понадобится.

- А мы ждем, когда оттуда, - Хидео для вящей убедительности нахмурился и ткнул пальцем в сторону двери лаборатории, - хоть звук донесется. Но пока тишина прямо гробовая! - не выдержав до конца мрачного тона, возмутился он. Да, пусть в следующий раз порепетирует малек подольше, если хочет изобразить что-либо достоверное... А по существу я с ним согласен: действительно, из-за двери за все время нашего пребывания здесь не донеслось ни звука. Нет, вроде парочка каких-то нечленораздельных была, а потом снова все стихло. ЧуднО, очень чуднО, я же говорю!

Нагиса не осталась в долгу и ответила на наши взоры еще более подозрительным, потом подошла к пресловутой двери и, деликатно приоткрыв ее (деликатно! Нагиса! С ума сбеситься!!!), заглянула внутрь. Некоторое время она молча наблюдала за происходящим в лаборатории, затем аккуратно прикрыла дверь, а на лице ее застыла обреченность. Черт! Черт! Черт! Неужели все настолько плохо?! Неужели мы все ошиблись?!! Нет, я не верю. И точка. А Нагиса придуривается, я ее знаю, разыграть нас решила, поди, эдак беззлобно подколоть! Вот и все объяснение безнадеге на ее физии! Ясно вам?!

- Ч-что там? - тихо спросил Йоджи, который тоже попался на удочку этой ненормальной, с выражением вселенского ужаса на лице. Я поначалу скептически хмыкнул, а потом внезапно засомневался. Вдруг все закончилось отнюдь не радужно, как мы все думали? Соби-то, видать, по большому счету еще тот невезучий тип - конечно, кому же еще "посчастливится" очутиться в личных учениках Рицу? И, может, на сей раз ему не подфартило тоже, и Рицка как Жертва не имеет к нему никакого отношения? Правда, мне неясно, чего такого уж страшного (ужасного) они умудрились начудить с горя, если у Нагисы подобное лицо? Вот блин! Что-то мне их прямо жалко становится!

Но в следующий момент она развеяла мои сомнения и даже зарождающийся страх, возмущенно завопив:

- Да уснули эти паразиты! - Нули и Бескровные с шумом выдохнули (на редкость одновременно), показывая, как у них отлегло от сердца. У меня, понятно, отлегло тоже, но теперь я не на шутку обалдел. Заснули? Что значит заснули?! Ну :bip: себе!!! Наверно, я здорово отстал от жизни или глобально не въезжаю в некоторые вещи! Как, скажите, как они сумели заснуть во время таких событий! Нервы, наверно, у обоих дюже крепкие, мне в этом смысле до них далеко. Я-то перед встречей с Сеймеем и во время нее не спал, нет... Да мне бы и в голову не пришло заснуть и даже идеи насчет зевнуть не возникло! И ведь обычно у Бойцов (и у Жертв, говорят, тоже, хотя не у всех) жуткий мандраж в этот момент, и совсем не до сна! А Соби и Рицка, получается, особенные, если их реакции так отличаются от реакций прочих Пар! И вдруг я потом гордиться буду, что с ними знаком,а? Нагиса же тем временем вещала: - Так, господа, забирайте их отсюда, - она махнула в сторону двери, за которой, обнявшись, нахально дрыхли и уютно посапывали Соби и Рицка. - Мне ещё работать надо! - она подошла к столу и начала нарочито сосредоточенно рыться в бумагах. Интересно, она в этом бардаке часто находит то, что ищет? Или через раз?

- А они... Пара? - тихо спросил Нацуо, пока Хидео, старательно кряхтя, поднимал на руки Рицку, а Юрио, изображая немощного страдальца, - Соби.

- Эх, - вздохнула тетка Нагиса, - да! - но она, правда, долго вздыхать не способна в принципе, поэтому в следующую секунду, уже злорадно усмехаясь, говорила дальше: - Они Пара. Думаю, Рицу просто вскипит от злости, когда узнает, - стоило ей закончить последнюю фразу, и ехидные улыбочки расползлись уже по лицам всех присутствующих, кроме по-прежнему спящих теперь уже Нелюбимых. Зато удобно: не надо каждого по имени называть, сказал истинное - и все, сразу понятно, о ком речь. А то раньше пока перечислишь: Соби, Рицка... Вот и еще одно, выходит, преимущество Пар перед обычными людьми: легко и непринужденно произносимые Имена! А с просто людскими, порой, просто язык сломаешь в процессе обращения! Между тем окружающие лыбились все шире. Что, у них у всех, выходит, есть зуб на Рицу, раз им настолько хочется вывести его из себя? Да, в общем, и не удивительно. Сам я, врать не стану, с ним особо не сталкивался, но от других наслышан, ох, наслышан... И пострадавшие от нашего директора в один голос утверждают, будто он дьявол, а не человек. Конечно, я допускаю в их словах некоторое преувеличение, но по сути они правы. Как он, например, с Соби обращался! Ведь невооруженным глазом заметно, что не слишком хорошо, а, точнее, откровенно :bip:... Мне его было всегда жалко; то есть, не прямо вот жалко до слез, но определенное сочувствие я к нему испытывал постоянно. А теперь Рицу отомстили за все, причем довольно изощренно, ха-ха! И я понял, что улыбаюсь вместе со всеми.

- Так, мы ушли! - предупредили Бескровные, отчаливая от нашей теплой компании в направлении своей спальни. Нули бодренько намылились за ними, но их тут же перехватила Нагиса.

- А вы куда это? - грозно вопросила она, хватая их за шиворот. - А ну, быстро назад! Мне с вами кое-что сделать надо! - фраза прозвучала настолько многообещающе, что Нули в ужасе (то ли притворном, то ли самом настоящем) рванулись прочь, но Нагиса держала крепко. Не дав им вырваться, она пресекла их сопротивление и с откуда-то вдруг взявшейся в ней силой - ведь хрупкая все же тетка! - поволокла Йоджи и Нацуо за собой. Тут и я понял: надо уже отваливать, а то злоупотребление гостеприимством до добра не доводит. Да и от Сея, пожалуй, еще влетит за излишнюю задержку! В общем, лучше не рисковать и убираться восвояси.

- Ну, я, наверно, тоже пойду, - сообщил я, уже ясно чувствуя раздражение Сеймея на том конце Связи. Надо бежать, пока он окончательно не взбесился, иначе мне влетит по первое число, и никаких моих оправданий он и слушать не станет!

- Передавай привет Сеймею! На чай заглянете? - светским тоном изрек Хидео.

- Ну, раз приглашаешь! - согласно ухмыльнулся я и порулил в сторону своей комнаты, где меня уже нехорошо поджидал разозлившийся от нетерпения Сеймей.

POV Нелюбимые. Рицка (Жертва).

Ох, до чего же мне не хотелось просыпаться! И ведь причина-то, по которой мне предстоит это сделать, уже становится даже обыденной, хотя совсем недавно она была для меня внове. Какая же причина? А вот какая: у меня в очередной раз затекла рука. И вообще с некоторых пор различные части моего тела затекают достаточно часто, но это и понятно! Ведь их мне отлеживает Соби, которого раньше и не существовало в моей жизни, и мне не жалко для него в качестве подушки ни рук, ни живота, ни прочих частей тела. Да пусть он спит на них столько, сколько захочет, пусть отлежит до того, что я не сумею восстановить их чувствительность, - мне для него ничего не жалко! И, наверно, самой замечательной подушкой для него могло бы послужить мое сердце, полное, словно лучшим мягчайшим пухом, нежностью и бесконечной, не иссякающей приязнью к моему Бойцу, такому восхитительному и уже родному! Правда, я подозреваю, что так о своем Бойце может сказать любая Жертва, но мне Соби все равно кажется самым-самым! И я бы с удовольствием дал ему спать на - чем там? А, на моей руке! - и дальше, но вот несознательное тело громко требовало исправить положение дел, и я неохотно внял его мольбам. Впрочем, я ошибся: затекла даже не рука, а плечо.

Посмотрев в ту сторону, я вполне закономерно (и все-таки пока неожиданно, ведь я еще не привык к чуду присутствия Соби в моей жизни!) наткнулся взглядом на его светлую растрепанную макушку с пушистыми треугольничками Ушек. Их обладатель с большим комфортом устроился у меня на плече и еле слышно посапывал куда-то в шею, не забыв при этом вцепиться в меня (хочется для большей романтичности сказать "обнять", но моя правдивость не позволяет мне утверждать подобное даже приличия ради) мертвой хваткой. Соби, радость и смысл моей жизни! Вновь обретенная половинка меня самого! События прошедшего дня припомнились мне во всей своей красе и подробностях, и я моментально улыбнулся до ушей, но улыбке не удалось вместить все блаженство , испытываемое мной сейчас... Мои глаза ни на минуту не отрывались от спящего Соби, и в них, я знаю, отражалась неприкрытая нежность к нему и удовольствие от ощущения его рядом. А все вокруг просто перестало существовать для меня, поглощенного созерцанием (нет, любованием!) своего Бойца. И чего, скажите, этому плечу неймется! Ему, наоборот, гордиться надо, что Соби избрал его местом своего сна! А оно, дурное, не понимает собственного счастья! Ох, прямо беда с этим несовершенным телом, то и дело чем-то недовольным и чего-то хотящим! Жалко, что людям для жизни непременно нужна плоть - я бы, например, не отказался бы на данный момент лишиться телесной оболочки, и пусть у Соби ее тоже не будет: ведь тогда наши души смогут соприкасаться напрямую, а это, наверное, вообще невозможно описать словами!

Не успел я додумать последнюю мысль, как до меня донесся возмущенный голос Хидео.

- Нет, ты только глянь на него! - взывал он к кому-то (скорее всего, к Юрио) с нарочито трагическими нотками. - Стоило ему проснуться - и сразу всё внимание этому шкету! Несправедливо! - трагедии в интонациях Хидео прибавилось, но вот меня она ни капли не трогала. Интересно, отчего? Оттого ли, что Соби отныне важнее и дороже для меня, чем любые другие люди, чем даже мои фактически братья Бескровные? Честно говоря, такого поворота событий мне хочется не очень... То есть нет, против близости Соби я нисколько не возражаю, но отделаться от Хидео и Юрио не хочу тоже. Все-таки они для меня почти родные, я люблю их, пусть иногда они меня и ужасно раздражают, и возможное охлаждение к ним из-за обретения Соби меня пугает. Хотя чего это я? Кто сказал, что я непременно к ним охладею? Разумеется, никто! Я все придумал сам! А раз подобные идеи - исключительно мое измышление, то зачем волноваться раньше времени? Ведь вполне вероятно, что все останется по-прежнему, просто наша с Бескровными троица превратиться в союз четверых! Да, чем унывать и расстраиваться, лучше считать именно так!

А вопли Хидео тем временем разбудили Соби, который от них вздрогнул, резко открыл свои необыкновенные глазищи (я, наверно, мог бы смотреть в них вечность и так и не насмотреться!) и начал потерянно озираться вокруг. Мое сердце тут же вполне предсказуемо сжалось от невыносимой всепоглощающей нежности, готовой в любой миг вырваться наружу и... И что? Точно я не знаю, но зато сильно подозреваю: в такие моменты нам лучше находиться одним, а не в компании язв-Бескровных, только смущающих Соби своим присутствием. И если он смущается сейчас, когда я, в общем, не делаю с ним пока никаких по-настоящему смущающих вещей, то после того, как дело дойдет до них... А оно дойдет, я ни капли не сомневаюсь; напротив, даже абсолютно уверен в этом! Ох, Соби, держись! Предрекаю: лишь только мы окажемся одни более-менее надолго, я сделаю с тобой... Сделаю с тобой... Такое!!! Правда, еще не представляю своих действий в деталях, но не волнуйся, тебе понравится! То есть, я очень постараюсь, чтобы тебе понравилось... Но пока не искушай меня, пожалуйста! А мне ужасно трудно держать себя в руках, ведь ты даже не знаешь, насколько ты милый, мой Соби! И я сейчас спасу тебя от чересчур веселых Бескровных, докучающих тебе своим нездоровым интересом!

- Хидео, угомонись, - попросил я под пристальным взглядом Соби. Потом он в знак благодарности (или, может, проверяя, не мерещусь ли я ему) медленно протянул руку и дотронулся до моей щеки. От его прикосновения я чуть не подпрыгнул до потолка, настолько оно было каким-то электризующим, и едва подавил желание тут же сграбастать моего Бойца в объятия и проделать с ним множество невероятно смущающих вещей. Любопытно, а учитель Соби испытывал к нему хоть толику того влечения, которое испытываю я? А если испытывал, как же у него получалось держать себя в руках столько времени? Этот Рицу, должно быть, человек железной воли! Или меня так тянет к Соби исключительно потому, что он мой Боец, а прочие им особо не интересуются? Или тут важны обе причины? Да какая вообще разница?! Главное - меня он жутко привлекает, а остальное - дело десятое!

- И не подумаю! - нахально возразил Хидео в ответ на мою просьбу и, насмешливо прищурившись, продолжил подкалывать:

- Может, я тут изнемогаю от ревности! А тебе, значит, всё равно? - ну вот, спрашивается, чего он сейчас-то лезет? Разв не видит - я не расположен потворствовать их шуточкам? И ведь может нарваться на грубость, если продолжит в том же духе! Конечно, я их люблю и еще питаю к ним множество других теплых чувств, но иногда они все-таки кажутся мне изрядно странными и в подобные моменты я совсем не понимаю их... Правда, если допустить мысль, будто им откровенно нравится издеваться на людьми, то многое окажется на своих местах, но поступить так я не могу. Я ведь... ну не могу и все! Не могу считать их плохими - и точка!

Но, несмотря на старания Хидео придать своим словам серьезность (прямо умирает он от ревности, ага!), я ясно видел все его притворство, но Соби-то принял речи этого дурачка за чистую монету и отреагировал довольно резко - я даже слегка подрастерялся! Он - нет, чтобы похихикать и отвлечься на другое! - зло сверкнул в сторону Хидео глазами (ах, его глаза!!!), потом крепко вцепился в мою руку и придвинулся ко мне вплотную. И мне интересно: подобным образом выражается его стеснение или он приготовился защищать меня от нападок пусть и близких людей? А... А, может, он и сам ревнует, только не в теории, как Хидео, но по самой взаправдашней правде?! Он же еще не знаком со стилем общения Бескровных и верит им, только напрасно... И мне верит тоже, но тут он прав: в обиду ег я не дам никому и никогда. Даже Бескровным. И для устранения недоразумений между моим Бойцом и моими назваными братьями я для начала объясню Соби, как следует относиться к болтовне Бескровных, чтобы излишне от нее не напрягаться.

- Хидео шутит, - ласково обняв моего Бойца за плечи, объяснил я. Он, поначалу до предела настороженный и какой-то будто закаменевший (похоже, его часто обижали злыми насмешками...), послушно расслабился, но просто так перестать обращать на глупости Хидео, видимо, не мог, поэтому кинул на него еще один злющий взгляд. Кстати, ему идет сердитость, и гневный румянец на его щеках, не говоря уж о горящих глазах, манят меня чуть ли не больше, чем Соби в спокойном или растерянном состоянии... Но злоупотреблять и злить его нарочно я, разумеется, не буду, еще не хватало! А Хидео поведение Соби развеселило, и он фыркнул, с трудом удерживаясь от смеха. Соби моментально вскинулся опять, оскорбленно сдвинув брови, и я поспешил вмешаться: - Соби, не реагируй на его шуточки, а то из-за твоего возмущения Хидео станет шутить над тобой чаще, - неторопливо поглаживая моего Бойца по спине и наслаждаясь его доверчивостью, вполголоса предостерег я.

Мне было так замечательно, так умиротворённо... Я лежу и мне удобно, рядом мое персональное чудо - Соби... Вот они, нега и отдохновение! Хотелось валяться подобным образом бесконечно, а что-либо делать, напротив, не хотелось совершенно. Ощущение, что я могу пролежать здесь целую жизнь - да что жизнь! Века! Нет, тысячелетия! Лишь бы Соби не покидал меня ни на мгновение! - все крепло, а Соби, усиливая его еще больше, нежно обнял меня за шею и ужасно приятно уткнулся носом куда-то в район уха, опять краснея. Он... не знаю, какое слово лучше подобрать... восхитителен! Так, что ли? Не-а, это определение тоже не отражает всей прелести Соби и привлекательности его для меня... Да, видно, для наших отношений подходящих слов еще не придумано. Но ничего, мы придумаем их сами, обязательно придумаем! Вот только чуть попозже... А сейчас дайте мне - вернее нам, нам! - понежиться еще... Пожалуйста... Эх, здорово!..

Только, черт возьми, мало. Ведь разве Бескровных когда-нибудь волновали чужие желания, скажите мне? А я вот точно знаю - особо нет, поэтому они бесцеремонно прервали наше погружение в нирвану, пристав со своим неизменным чаем. Прямо маньяки какие-то чаехлебные! Ну хлебают чай ведрами и хлебают - а к нам-то чего лезть, не понимаю? И, кстати, зачем я сам повелся на их предложение выпить чашечку - не понимаю тоже! Наверно, по привычке. Или чтобы не обидеть?

- Так, дети, давайте по чайку? - ох уж мне этот чай! И, главное, никто меня за стол на аркане не тянет, а я сам, как безвольный дурак, нехотя оторвавшись от Соби, сползаю с кровати, беру моего Бойца за руку и тащу его и собственные ноги к столу, уставленному различными чайными прибамбасами, необходимыми для успешного приготовления и потребления столь обожаемого Бескровными напитка. Оскорбительных "детей" надменно пропускаю мимо ушей, хотя, может, и стоило бы поругаться. Соби на подобное обращение Бескровных не реагирует тоже, а он-то здесь самый младший! Значит, и мне не след ввязываться в перепалку, раз он не обижается... К тому же, мне хочется поскорее отделаться от дурацкого чаепития, и я, быстро проглотив свою порцию (краем глаза наблюдаю поверх чашки за Соби: он тоже, как и я, торопливо пьет и беспокойно шевелит хвостиком), снова хватаю его за запястье (у меня уже так собственнически получается!) и двигаюсь в сторону нашей чудесной кровати, вокруг которой сосредоточены все мои желания и гораздо удобнее сидеть - места больше, чем на диване. А я вообще-то и вовсе желаю не сидеть, а лежать, поэтому кровать и только она! Но, блин, меня опять окликает Хидео... Я начинаю медленно закипать, Соби неуверенно садится на край кровати и явно ждет, пока я присоединюсь к нему. А я нагло обманываю его надежды, повернув в сторону Хидео: надо же наконец узнать, чего он от меня хочет! И потом живо назад, к Соби, блаженствовать...

- Иди-ка сюда, - Хидео почему-то был на редкость серьёзен, и я поневоле насторожился. Очень подозрителен мне такой вид Хидео: серьезность для него абсолютно не характерна, я-то знаю! Может, и вправду случилось что-нибудь из ряда вон? Только вот что? Ладно, в любом случае скоро узнаю. - Сейчас придёт Сей с Нисеем, - одна его фраза - и я в ступоре, внутри поднялась настоящая буря из множества сильных, но трудноопределимых чувств, которые я бы затруднился выразить словами точно так же, как и наши отношения с Соби. А он, легок на помине, уже дергается опять: волнуется? Боится? И за кого - за себя или за меня? Милый... Обожаю!

- Всё в порядке, - утешающе улыбнулся я ему, чтобы не вздумал психовать слишком сильно, - нечего ему изводиться! Повода-то нет! - но, тяжело вздохнув, не стал присоединяться к нему на кровати, а сел на диван. Но тут мои мысли и по-прежнему бушевавшие внутри эмоции внезапно по необъяснимым причинам начали приобретать все более мрачный оттенок, грозя вот-вот сделаться по-настоящему ужасными. Это еще более странно, чем серьезный Хидео! Почему вдруг так происходит?! Ведь все вроде нормально, нет, даже не нормально, а откровенно замечательно! А замечательно потому, что Соби рядом, и, мне кажется, я помаленьку начинаю ощущать нашу с ним Связь... Хотя, может, и вправду кажется, но тем не менее я сейчас постоянно чувствую какие-то шевеления и подергивания внутри, рядом с сердцем, но не в теле, а в душе... Наверно, подобным образом и выглядит зарождение (или уже активация?) Связи. Эх, до чего мне обидно от своей собственной безграмотности в вопросах Связи, общего Имени и Пар! И зачем, спрашивается, я не послушал Бескровных, когда они предлагали мне учиться здесь, а я сдуру наотрез отказался? Вот я идиот! Был бы теперь умный и не мучился бы сомнениями, что же это такое происходит у меня внутри! Хотя, в общем, я могу спросить у Соби... Он-то все же отличник (но в первую очередь, естественно, мой Боец!) и наверняка знает ответы на все мои вопросы. Или не знает... не могу сказать точно, поскольку вдруг у Бойцов все совсем не так, как у Жертв? И он ощущает наше нынешнее слияние в Пару абсолютно по-другому? Но только он, я надеюсь, хоть чисто теоретически знаком с теми же процессами у Жертв и расскажет мне, как все должно быть? Решено: я непременно расспрошу его в мельчайших подробностях (ничего не хочу упустить из виду даже случайно!), но сперва отвлекусь-ка я от осаждающих меня мрачных мыслей... А как мне лучше поступить, дабы достичь подобной цели? О, идея! Рядом со мной лежит книга - ее чтением я и займусь, пока не успокоюсь, а потом... Потом поглядим. А на данный момент главное - отвлечься.

Но отвлекаться посредством чтения мне удалось недолго. Едва я пробежал глазами несколько строк, как раздался стук в дверь, и Хидео тут же распахнул ее, приглашая гостей внутрь. Я с неохотой отложил книгу в сторону - мало того, что не сумел утихомирить нервы до нужной степени, так и она еще интересной оказалась, будто назло! - и глянул на вошедших. Глянул, прямо скажем. укоризненно и чуть ли не недовольно. Глянул и вздрогнул: брат... Мой брат! Даже само это словосочетание звучит непривычно и немного чуждо, будто до сих пор еще не относится к нам с Сеймеем в полной мере и я не имею никакого права примеривать его на себя! Нет, удивительные дела творятся в школе: прямо чудеса средь бела дня! Два моих близких человека обнаружились именно здесь: и Соби, и брат... Сеймей. Да, так его зовут. Надо помнить об этом и не сбиваться на имена "Юрио" и "Хидео", ведь до недавнего времени моими единственными родственниками (и то не по крови) были лишь они. И любопытно, чем кровное родство отличается от того, какое у меня с Бескровными? Хотя с ними мы, можно сказать, и не родственники, вернее, родственники, конечно, но исключительно по духу (или еще каким-то параметрам наподобие), а кровное родство - это, наверно, совсем другое... Но что оно, интересно, представляет из себя? Похоже ли на отношения в Паре - вообще я и по ним-то не спец, но немного судить могу, - где царит взаимная приязнь и нежность, готовность всегда поддержать и защитить друг друга, если понадобится? Видимо, так... Или иначе?

Да и, впрочем, зачем я пытаюсь понять это разумом, коли скоро узнаю на практике? И мне уже не терпится! А на образование Пары действительно здорово похоже! Та же распирающая меня изнутри любовь, уже достаточно зрелая, хоть некоторое время назад ее не было и в помине, и не смутно-непонятная, как в случае с Соби, а ясная: и сама любовь, и ее объект - Сеймей... И тот же захватывающий дух трепет, спирающий дыхание и заставляющий сердце то и дело сбиваться с ритма... И волнение, и желание поскорее очутиться рядом... И еще много чего... Очень много! Но, признАюсь честно, в Паре все эти чувства чуть-чуть другие. Какие-то... более волшебные, что ли?.. Да, похоже... От них прямо веет ощущением близящегося чуда! А в обычном родстве подобного я не чую, все порождаемые им эмоции довольно обыденные, но зато понятные и... Ну да, родные (тавтология, знаю, но данное слово лучше всего отражает мои мысли), а не настолько запредельные и порой пугающие, как в Паре, особенно в самом начале, еще перед знакомством с Соби. То есть, вернее, перед тем, как мы узнали, что Пара. И мой Соби... Вот черт! Один Соби на уме, ты подумай! Ко мне брат пришел, настоящий, живой брат, а я! Ой, мне почти стыдно! Почти, но отчего-то не совсем. Верно, мне окончательно задурило голову обретение второй половинки души!.. И Соби мне кажется сейчас центром моего мира, в котором есть и всегда будем лишь мы двое... Но нет уж, не думаю, будто до предела замыкаться друг на друге и ограничивать мир, огромный зовущий мир, исключительно нами двоими - неправильно в корне! Сделав такой вывод, я перестал думать вообще и начал полагаться только на свои чувства, и они подсказали мне: Сеймей, неподвижно застывший передо мной и не делающий даже шага навстречу (зато наставленные Ушки и замерший хвостик выдают его напряжение и сомнения), надеется, что я первым преодолею разделяющее нас во всех смыслах расстояние. А я-то сам чего? Он ведь мой брат! Правда, Нисей когда описывал его характер, несколько раз подчеркнул его, скажем так, своеобразие, но подобные мелочи меня не остановят и не испугают! И нерешительность тоже прочь! Ну же, Рицка! Вперед, действуй!

Пока я боролся с глупой застенчивостью, ко мне подошел Нисей.

- Привет, малыш, - сказал он и, потрепав меня по голове, сообщил: - Я, пожалуй, чай заварю.

Я даже толком не обратил внимания на его слова, поскольку во все глаза пялился на Сеймея. Мне начало казаться, что я вспоминаю, как мы с ним играли в детстве. И они. эти воспоминания - явь? Или принятая за правду мечта? Не знаю, мне трудно сказать наверное... И мне все больше хочется обнять его! Вот сейчас подойду и... И, пожалуй, вместо объятий разревусь, словно маленький ребенок, который нечаянно заблудился и теперь не знает, как поступить, но старший брат, сильный, добрый и, разумеется, легко справляющийся с любыми детскими неприятностями, вызволяет его из этой ужасной ситуации, и слезы страха уже готовы смениться слезами радости и облегчения. Уф, непривычно! Я же вообще плАчу крайне редко, а последний раз - вообще не скажу, когда (поскольку не помню). А Сеймей все стоит и стоит - ну хоть бы шаг навстречу сделал! Но, с другой стороны, почему он?! Где мои недавние жутко правильные и решительные мысли? Где, а? Блин, все равно страшно... Нет, не страшно - но неловко, что ли? И сколько мы будем так стоять? Мне и так уже надоело! В общем, я, отбросив сомнения, сделал шаг вперед и обнял Сеймея. Он ощутимо напрягся (отчего? не понимаю...), но буквально через несколько секунд расслабился и (вот оно!) обнял меня в ответ. Мои чувства в тот момент являли собой настоящий ураган, безумно хотящий вырваться наружу из моего сердца и души и закружить всех окружающих в бешеном хороводе счастья. Да, счастье билось внутри, просясь на свободу, а реветь мне расхотелось - и то хорошо. Еще только нервических рыданий тут и не хватало! Нечего мне пугать народ! И позориться тоже нечего, ведь я все же уже не маленький! И встреча с братом заслуживает того, чтобы в памяти от нее осталось лишь ничем не омраченная радость, а не слезы, пусть и не от горя! Словом, плакать я перехотел очень вовремя, ничего не скажешь.

После мы сели на диван и начали говорить... просто говорить обо всём, приходящем в голову, пытаясь заполнить пустоту, образовавшуюся внутри нас за время нашей разлуки. Ее составляло (если так можно сказать о пустоте) и почти полное незнание один другого, и жажда зрительных впечатлений (мы смотрели друг на друга и не могли насмотреться, а я, признаться, вообще не помнил, каков внешне мой брат), и (это главное!) недостаток общения... Нам придется многое сделать, дабы убрать ее из нашей жизни, но, я уверен, рано или поздно мы сможем! И, думаю скорее рано, чем поздно - при нашем-то рвении! А потом снова будем близки как раньше, в детстве... Черт, оказывается мне очень не хватало брата! И теперь, когда он нашелся, я чуть ли не впервые в жизни чувствую себя по-настоящему цельным, поскольку рядом со мной и он, и Соби!

Бескровные во время нашей с Сеймеем беседы тихонько сидели в сторонке и попивали чай, даже не пытаясь вмешаться, чего я, признаться, опасался, зная их обычную манеру разговора, - постоянные подколы и остроты на грани фола - которые сейчас были бы жутко неуместны и, наверное, даже оскорбительны. И я им ужасно благодарен за такое деликатное поведение и позже обязательно скажу им спасибо! Нет, все же мне здорово повезло с родней, пусть и названой! Я ощущал тогда к ним почти невыносимую нежность, от которой иногда настолько перехватывало дыхание, что я замолкал на полуслове и Сеймей, в свою очередь, глядел на меня удивленно, но понимающе. Да, он, видимо, понимал, а вот Соби - категорически нет, в нем бурлило смятение и зарождающаяся ревность. Хорошо еще, что не обида: ведь я так неожиданно переключил свое внимание с него на Сеймея! Ничего, Соби, потерпи, пожалуйста, ладно? И прости меня, а еще лучше - пойми и не страдай понапрасну. Ты для меня - все, но ведь встречи с потерянными в раннем детстве братьями случаются тоже не каждый день! Я скоро вернусь к тебе и буду полностью в твоем распоряжении, только наговорюсь досыта с Сеймеем... И не волнуйся так, я от тебя никуда не денусь! Подумай сам, разве я могу бросить вторую половинку себя? Правда, я не знаю, слышит ли Соби мои мысли или наша Связь еще недостаточно сформировалась для этого, но на всякий случай стану думать разные утешительные нежности, и попозже мы поговорим. Непременно. Не хочу, чтобы ты обижался на меня, даже если повод для размолвки мне кажется смешным и не заслуживающим внимания. И с Нисеем поговорим тоже: я страшно рад его любопыству, приведшему к обнаружению истины и нашей встрече с братом! Словом, с моей стороны он достоин самых горячих благодарностей! И, надеюсь, я смогу выразить их в полной мере: то есть, хорошо бы у меня от волнения и признательности не заплелся язык и нужные выражения не ускользнули в наиболее ответственный момент! Нисей, спасибо! Я счастлив, что ты решил вмешаться в наши с Сеймеем судьбы и рискнуть вновь объединить их! А теперь хватит отступлений и посторонних мыслей, нужно сосредоточиться на беседе с братом.