В тихом омуте

 Эрида погрузилась в темноту. Ночью улицы этого пустынного города особенно прекрасны. Повинуясь строгому запрету ее высочества, люди наглухо закрывают ставни на окнах, засыпая до восхода Солнца. Страшась быть обезглавленными, местные жители выполняют даже настолько абсурдные приказы королевы. Ни шороха, ни звука. Без людей мир спокойней и намного прекрасней.

Гробовую тишину нарушил тихий шелест деревьев, похожий на чей-то шепот. Послышались шаги. Легкие, будто невесомые. В кромешной темноте начал вырисовываться мужской силуэт.


POV Орэль Шварц

Снова эта ночь. И почему же все ее так боятся? Думают, что королева следит за каждым их шагом? Несомненно. Вот только, что-то я не вижу Её величество здесь, прямо передо мной. Не слышу, как она приказывает закрыть меня в темнице, а после казнить. Но что же, где вы, моя Королева?

По телу прошелся холодок. Зашуршала листва. Казалось, что она о чем-то меня предостерегает. Но, что могут рассказать мне деревья? Бездушные растения. И без этого, я потерял все, что делало меня полноценным гражданином этого города, и в целом человеком.

Где бы я не появилась, меня словно не замечают. Изгой общества - пустое место для большинства. Таких как я, тысячи. Тысячи таких же отчаявшихся людей, давно наплевавших на государственную систему и отгородившихся от социума. Я остался ни с чем, одинокий в вакууме мыслей.

Началось все с обычной ребяческой шалости. Будучи еще подростками, я и мой друг забрались в часовую башню, где работал покойный дед Фред. Он любил свое дело всей душой, посвятил жизнь копанию в механизмах и смазыванию пружин.

У старика был сын - Сиджи. Тихий парень, постоянно читающий романы. Думал, что прочитав много таких книг, он поймет, что такое идеал женщины. Однако, из-за этих его наклонностей с ним никто не общался. В том числе и я. Нет, я пытался, но после того, как "одолжил" у него одну из книг, и прочитала несколько глав, то буквально обомлела. Этот мирный с виду паренек, читал о страстной любви между парнями. Все бы ничего, но в книге, на последней пустой странице, было небольшое записка, адресованная, по видимому мне:

О, моя дорогая Орэль. Знаю, что ты это не прочитаешь, но все же, я люблю тебя. Ты этого никогда не узнаешь и не поймешь, увы. Когда я вижу тебя, мое сердце на миг замирает, а после начинает бешено колотится. Ты наверняка считаешь меня странным, и потому я никогда не покажу тебе это письмо. Боюсь, однажды, я не увижу тебя в часовой башне, когда твои визиты к отцу прекратятся.

Однако, даже после этого я не перестала ходить в башню, возможно много на свете людей, с именем Орэль, и письмо наверняка не для меня.

Через пару дней я решила тихо и незаметно вернуть книгу, но не тут то было. В маленькой комнатке, где жил Сиджи, были прислуги королевы. Они сразу же схватили меня и из под рубашки вывалилась спрятанная книга.

Как позже оказалось, она была украдена из королевской библиотеки. Меня хотели арестовать, но я сбежала. То время помню смутно, лишь мелькают отрывки воспоминаний.

Теперь я был уверен в том, что Сиджи ужасен. Но я на его месте сделал бы также, сам виноват.

Так я и стал изгоем, никому не нужным, грязным отродьем. Таких, как я, еще называют "лины" - ненужные. Мы - мусор, неважный для общества.

Сейчас я сижу на крыше и смотрю, как горят на небе звезды.

- Красивый вечер, правда? - позади послышался грубый, хриплый мужской голос.

Стража? Не думаю. Но кто?

Я обернулась и обомлела. Зрачки расширились, а сердце забилось быстрее.

Страшно...

Когда играет музыка,
И танец кружит нас,
Вокруг все исчезает,
И слышится лишь глас:

Тот глас любви, что я не позабуду,
И ласково прижму к себе, любя.
Упорно, с вопиющей наглостью я буду,
Ждать твоего ответа "да".

Взгляну в глаза и поцелую в губы,
Со всею нежностью, лишь для тебя.
Но старые, до боли срубы,
Уж не исчезнут никогда.

А ты взглянешь в окно. Вздохнешь.
И задрожишь, от боли в сердце.
Ведь человека скоро ты во мне убьешь.
Но улыбаешься, хоть и любовь исчезла.

Опустишь взор, а после вновь взглянешь.
Прости, но больше сдерживаться силы нету.
Играет огоньками, в глазах моих та ложь,
С которой умер я в душе, но здесь меня уж нету.