Понедельник, е-мое.

Вот зачем придумали понедельники. Садисты какие-то придумали, а мазохисты согласились. А президент садистов придумал по понедельникам работать. И вот тащишься ты на работу, работку, работочку любименькую, озирая фронт неисполненных обещаний, несбывшихся надежд, и начальство твое тащится такое же злобное. 
Начальство - оно ведь что хочет? Чтоб оно пришло все в печали, а в коридоре его встречаешь ты, вся свежая, как майский ветер, грудь вздымается от жажды деятельности, волосы развеваются, и ты прям такая - хопппа! Отталкиваешься от стола, двойной переворот, и перед шефом на идеальном шпагате, розовыми помпонами машешь, а в зубах двухсотстраничный отчет за два предыдущих месяца и заодно за два следующих, и радуга над тобой коромыслом!
А понедельник ведь - он у всех, и у тебя тоже. И глазки грустные, и грудь вздымается как попало, через раз, и волосы не желают развеваться, вообще никак, потому что вот в пятницу они развевались так развевались, дай бог всем волосам так! а в понедельник - фигвам, индейская национальная изба. И радуги нету. Кончилась.
И начальство, не увидев в тебе того, чего ожидало увидеть, разгневанной любовницей гонит тебя с обидными словами, и идёшь ты, солнцем палимая, ветром гонимая, размышлять о бренности жизни в угол, шепотом ругаться на фикус. Фикус - он привычный, стойкий, столько выслушал и даже не облез. Вот прям охота стать фикусом. Фикус - стальные корни.
И вдруг, в момент наивысшего душевного падения, высовывается из-за плеча знакомая дружеская рука коллеги и лепит на здоровенный фикусовый лист, рядом с твоей физиономией, стикер желтенький, а на нем написано: "Все будет хорошо, я узнавала". И солнышко нарисовано смешное, кривобокое, улыбчивое.
Это мне. Чтоб не грустила.
И тут же радуга расцветает в душе. Как заказывали, коромыслом.
Вот это, ребята, бесценно.
Счастливого понедельника!