Письмо .

   Темнело . Рваные клочья облаков бесшумно проносились по серому небу . Дождь по-осеннему нудно поливал опавшую на дорожках парка листву . Сквозь
поредевшие кроны кленов показалась высотка . Виктор прибавил шаг :
-  Еще немного , - пронеслось в голове , - и все …
  Последние два – три часа , которые он провел в дороге , ушли на принятие окончательного
решения .
 -  Все очень просто , главное хорошо разбежаться . Да … И будет, что будет  …
Даже мысли в голове сжались , как перед прыжком . Резко хлопнула входная дверь, промокшая
фигура быстро пересекла вестибюль . Первый лифт на вызов никак не отреагировал , зато второй
заскрипел где – то далеко и нехотя , позвякивая с определенной равномерностью , стал спускаться
вниз . Чтобы заполнить паузу Виктор прошелся вдоль почтовых ящиков , серо-зелеными рядами
расположившихся на стене . У входной двери послышались шаги , но лифт уже открывал свои
двери . Быстрый шаг , рука жмет самую верхнюю кнопку и человек в железной коробке делает
большой выдох , словно пройден еще один рубеж : во всяком случае он уже не на земле .
   Мысленно пробежав весь оставшийся в этой жизни путь , Виктор захотел расстегнуть плащ .
Волнение поневоле сказывалось : становилось  тяжело дышать и руки потянулись к вороту . И
только сейчас , пытаясь расстегнуть плащ , он увидел, что в одной руке сжимает белый конверт
письма . Он даже и не заметил , когда в ожидании прибытия лифта , прохаживаясь вдоль ящиков ,
он машинально открыл свой .
        Безразлично развернув одной рукой смятый конверт ,  он посмотрел на адрес – от мамы .
Вглядываясь в небольшой листок письма , и уже заранее зная , что там , глаза привычно побежали
по знакомым строчкам .
 Лифт , медленно вибрируя , отсчитывал этажи .
      Почти каждую неделю, три-четыре раза в месяц , на протяжении пятнадцати лет , по взаимной
договоренности , они с мамой обменивались письмами . После окончания института , когда он
получил распределение в другой город , мама на прощание сказала :
   - Телефон – это не серьезно , а письмо можно перечитать, в руке подержать .
Стараясь побыстрее пробежать глазами строчки письма , которые он видел неделю назад , -  за
неделю много ли новостей наберешь ?  У всех все нормально : дома жарко , тут сыро …  Виктор
перевернул листок , да …  все хорошо , целую , мама , а в конце письма какая - то приписка , всего две
строчки . Лифт перед остановкой заранее начал притормаживать . Виктор еще раз вгляделся в
строчки письма . В приписке мама добавила лишь несколько слов :
  -  Сыночек , если с тобой что - либо случится – я не переживу …
Что - то в заданном ритме , в этом механизме сегодняшних событий , которые набегая  друг
на друга , как волны  невидимого океана , помогли Виктору подняться так высоко и , когда осталось
пройти на этом гребне несколько шагов , вдруг этот ритм , тот самый ритм , который Виктор
старался сберечь , не потерять , он , этот ритм стал тише , реже , но пока он еще был внутри . И
Виктор , выполняя запланированные и уже отрепетированные им движения , опустил руку с
письмом .
    Двери открылись . Кабинка слегка покачнулась и замерла .
   Замер и на мгновение и он . Виктор был уверен , что собой он может распоряжаться сам , всегда и
по своему усмотрению . Да впрочем , это никем и не оспаривалось , как бы само собой и так
понятно . Но почему мама написала эти строчки сейчас , в этом письме , впервые за все  долгие
годы их переписки ?
  Но он никогда не хотел причинять маме боль ,  даже неловким словом .  И тут сознание стало
перетекать как бы из одной плоскости в другую – не хотел , но получается может , и оказывается
может прямо сейчас ...
  По тонкой нитке памяти образ мамы просачивался через сознание прямо сюда , в эту железную
клетку , он рос и рос .  И уже мама вся целиком и полностью стояла рядом , Виктор невольно
повернул плечо , чтобы не стеснить маму … Она как всегда приветливо улыбалась , морщинки
 маленькими лучиками разбежались возле глаз , и глаза , мамины глаза ласково смотрели на сына .
   Виктор любил мать искренне , и не имея в себе сил прогнать ощущение того, что придется прыгать
вдвоем , вместе , повернул голову в открытые двери .  В двух шагах от него виднелась лестница :
железная , с облупившейся краской , она вверху заканчивалась небольшой дверцей . Это и был
выход на крышу .  Замки на этой двери долго не задерживались .  Вот и сейчас вечернее небо ,
наполненное бледным отблеском городских огней , робко заглядывало в полоску приоткрытой
двери , словно ожидая ответа .  И из кабинки сквозь закрывающиеся двери лифта, пробегая по
лестнице в узкую полоску серого неба пролетел ответ :
 - Мама , живи ! ...