Тьма и Тоска. Серые пейзажи, изредка прерывающиеся туманами болот с их едкой зеленью и облаками, что в определенные дни становились красного оттенка, словно сок из только-что разрезанного граната. Миллионы бесконечных дорожек которым не суждено сойтись и пересечься хоть раз, ветвляли, огибая пруды, болота и холмы. Протоптанные многими посетителями леса, тропинки, от топота шакалов и волков, изредка пробегающих в окраине, раскалывались, словно старый асфальт и поднимались вверх ввиде пыли и серого пара. Трава, растущая по краям, была на удивление сочного зеленого цвета, хоть и, следуя логике, она должна быть покрыта серой пленкой той самой пыли дорожек, но оставалась зеленой. Если бы в этом лесу существовала ночь и наступала хоть раз в год, я уверен, трава светилась бы, привлекая светлячков, бабочек, мотыльков и прочих насекомых, которые отчаянно не могут смириться с покоем, казалось бы, вечно царившем в этом лесу. В болоте я сомневалася. Оно было больше похоже на лаву или, скорее, клубничное варенье. Было страшно не то, что посмотреть в него. Гораздо страшнее было увидеть там свое отражение, ведь, как все знают, ни лава, ни варенье не могут быть зеркалом, а уж болото, покрытое многолетними слоями мха, водорослей и мух, чей жизненный путь кончился именно здесь нежели на земле, которая смогла бы похоронить их, не может отражать ничего. И увидеть свое отражение в нем было бы гораздо странней, чем весь этот лес. Каждая его тропинка, травинка, дерево, все его обитатели и все они вместе взятые представляют собой гораздо более логичную и реалистичную картину, чем отражение в болоте. А уж если увидеть отражение, да еще и не себя… Наверное поэтому к болоту никто и не подходил.Даже думать не хотел. А небо, со своими изредка появляющиемися красными облаками, казалось, связано с землей с помощью деревьев. С помощью их высоких и тонких, словно ресниц маленького ребенка и, напоминающих своей формой раскалывающуюся землю в пустыне, ветвей и стволов. Деревья тянулись высоко к небу и укутываясь в перистые, нежные, но пропитанные серым ядом, облака, исчезали. Чувство невозможности и бесконечности лишь от одного вида, от одной мысли, что это так, заставляло сердце биться все чаще и чаще.
Я шел по одной из этих тропинок. Помимо того, что они не пересекаются меня волновал другой вопрос- одна ли это тропинка, закрученная много раз или же много разных и никак не причастных друг-другу тропинок. Однако, вопрос как он есть я не задавал, но чувство его присутствия ощущалось глубоко во мне. Я обошел уже очень много. По крайней мере, мне так кажется. Изредка дул леденящий душу ветер. Его вой был похож на только-только заточенные, острые когти какой-нибудь кошки, внезапно проскользившие по стеклу. Я думаю, стекло бы моментально разлетелось на множество осколков и с ужасным грохотом приземлилось на землю. А кошка была бы серой с зелеными глазами. Да, она представляется мне именно так.
Я увидел приближающуюся ко мне фигуру. По силуэту было видно, что существо не было больше метра ростом и имеет уши, я бы сказал, как два огромных пальмовых листа. В его руках находился предмет. По своей форме он напоминал песочные часы, однако вместо песка там была жидкость, светившияся ярко-желтым цветом. Нас разделяла завеса состоящая из, естественно, деревьев и светло-зеленого тумана, прибывшем сюда с ближайшего болота. Собственно поэтому я и не мог его разглядеть, но по силуэту было видно, что бояться, вроде как, нечего. Или некого. Знать бы мне еще, что такое «бояться»...
-А что ты здесь делаешь?-спросил силуэт, делая ударение на слово «ты», как бы мягко намекая на то, что меня здесь не ждали.
-Я… Это. Заблудился я,-впрочем, мне было нечего ответить кроме этого, ведь я действительно заблудился, при этом, даже потеряв счет времени.
-Заблудился? Хех...-с усмешкой сказал тот и вышел из-за занавесы. Это было гоблинообразное существо, с черезвычано большой головой и улыбкой, выдающей его доброю натуру,-это такое же относительное понятие, как и понятие времени, счет которого не ведется в этом лесу.
-В каком это смысле?-Я был, мягко говоря в замешательстве, ведь вместо предпологаемых фраз «вам вон по той тропинке три километра до поворота...» или «Отсюда недалеко. Я могу вас проводить» я услышал, что мое утверждение относительно. Вот и полгайся теперь на стереотипы!
Не заметно для себя, да и, думаю, для него тоже, мы продолжали идти. Я чувствовал землю под ногами, но никак не мог понять, почему она такая твердая. Думаю, в сравнении с этой землей, даже огромный камень или несколько сотен булыжников были бы гораздо мягче на ощупь, чем эта земля. А такого я просто не мог представить.
-Кто ты? Ты помнишь кто ты?-Внезапно спросил тот, хотя само слово «внезапно», думаю, уже потеряло весь свой смысл.
-Ну...
-И где ты живешь? Ты модешь заблудиться только по отношении к своему дому и своиму знанию мира. Или, к примеру, потеряться, ты можешь только по отношению кого-то. И если тебя никто не ищет, возможно, ты и не потерялся. А если у тебя нет дома или же ты не помнишь его, возможно, ты и не заблудился.
Я и не знал, что ему можно ответить. Я окончательно запутался в своих мыслях и действиях, так, что рассуждать дальше не было не только сил, он и никакого желания, а это случается не часто, что уже наводило меня на какие-то подозрения о освем состоянии. Его ответы и утверждения казались мне абсурдными, нереальными, хоть и утверждать об этом, находясь в этом лесу, было странно, так как лес сам по себе странный, что уж говорить о его жителях. Но не смотря на это, его слова были просты. Я бы сказал, даже, слишком просты. И вся сложность заключалась именно в этой простоте. Словно белый лист. Или черный. Он однотонный, имеющий один цвет. Но при этом манит далеко-далеко.
-И тогда, в конце-концов, ответь, как ты попал сюда,-сказал он и улыбнулся. То ли в этом вопросе был подвох, то ли ему действительно было интересно. На счет второго я сильно сомневался.
В этом лесу, время-действительно странная вещь. Хотя, сопоставляя со всей странностью этого леса, время здесь-самая, что ни на есть, обычная вещь. Но сопоставляя с мерками моего разума, время, а вернее его скорость и действие, влияние на весь лес, мне казалось, что-то тут не то. Мягко говоря что-то не то. А вернее, мягко говоря-было бы только для сумашедшего. Не было слова которым можно передать как бы это было для нормального вменяемого человека.
-Не помню,-в конце-концов ответил я,-Я не помню как попал сюда. Я не помню, что было до этой дороги, не помню откуда я и кто я,-сказал я и, немного подождав, спросил,-Но почему ты спрашиваешь меня?
-А ты не догадался?-он был удивлен, но так, словно это удивление вызывало у него чувство дежавю. Так, словно в этот же самый момент, он задает этот вопрос снова и снова, оказываясь каждый раз, все более и более удивленным,-Когда мы дойдем, ты, скорее всего, хоть что-то и поймешь.
А дорога все не кончалась и не кончалась. Вон там я вижу, как стая мотыльков и ярко светящихся светлячков, чей свет был похож на пыльцу бабочек, испугались внезапно вспыхнущей зеленой искры из кустарника. Там маленькие лисы, с черезвычайно большими ушами, пытающиеся пробраться в нору. Если бы в этом лесу была луна, то их шерсть непременно отражала бы ее свет. А краем глаза я могу заметить силуэт волка, стремительно уносящегося в глубь леса. Однако, если это не глубь, то что это тогда? Значит есть что-то еще глубже. Что-то еще темнее и еще страшнее.
Но этот лес казался мне гораздо более живым и настоящим, чем мир, откуда я пришел. И, пускай, я не помню его, но эмоции и все мои чувства к нему сохранились и они значительно отличаются от тех, что я испытываю сейчас. Эти слишком настоящие, совершенно не такие, какие были в том мире. Они были настолько настоящие, что будь бы они, к примеру, той же самой лягушкой, в одном ее маленьком теле были бы умещены лягушки со всего мира которые только существовали на свете, но при этом оставались одной маленькой лягушкой.
-А пока мы идем, могу ли я задать вопрос?
-Конечно,- тихим голосом ответил он. То, что казалось мне часами в его руках на самом деле являлось неким фанарем, а вернее, это была золотая пыльца бабочек помещенная в часы вместо песка. Я не обращал внимания на них и только сейчас задумался. Эта пыльца, каким-то образом добуденная и засыпанная внутрь, светилась ярким-ярким огнем. Я был удивлен, что знаю все это.
-А где мы?
-Увы, я не могу ответить на этот вопрос. Еще слишком рано. Подожди. Осталось, наверное, еще немного.
Час, которого я так долго ждал, наконец-то настал. Черные деревья со своей серой листвой расступались по обеим сторонам, открывая место для неба и всего того, что хотелось бы мне увидеть.
И этот лес… Этот лес, скорее остров, парящий над огромной пропастью, со временем заросший деревьями и прочими растениями. А из пропасти в танце кружаться разноцветные языки нечто такого, что казалось мне завораживающе красивым. Оно переливалось в тысячи, нет, миллионы оттенков создавая нечто новое. И там, внизу, мне казалось, есть жизнь. Я был поражен и мне казалось, словно я съел несколько килограмм паралона и из-за этого не могу говорить. Столько цветов… Сколько же надо иметь чувств и эмоций, что бы создать все это. Сколько же всего надо повидать, что бы, в конце-концов, не пропустить ни единого оттенка, не забыть ни единого цвета и создать все это… Мне было интересно узнать, что чувствует Создатель. И сколько надо чувств...
-Столько, сколько ты имеешь,-ответил он прочитав мысли, я был уверен, что молчал и чтение мыслей-единственное объяснение, хоть как-то сходившее за правду. Однако, как и, вообщем-то, всегда, я немного не понял смысл его слов. Вернее, я совсем не понял.
-Ну так где я?-спросил я, забыв про фразу этого существа,- ты говорил, что еще рано, но теперь-то ты можешь сказать?
-Да, могу. Хотя бы здесь твоя интуиция не подвела тебя,- сказал он все тем же добрым голосом и, устремив свой взгляд в пропасть, продолжил,- как думаешь, кто его создатель?
-Наверное...-этот вопрос заставил меня сильно задуматься. Я, может, представлял, что он может чувствовать, отчего все эти чувства и прочее, но что я не делал, так это не пытался представлять его. Ни одна мысль об этом или же мысль подобная этой не проскачила у меня в голове, до того, как он спросил,-наверное он огромный. Он в плаще и всегда носит с собой посох. Да, посох! А еще на нем, как я думаю, должен быть рубин. Ну… Если создатель настолько могуч и величественен, что бы создать этот мир, настолько умен, то он точно должен иметь рубин… Ну или сапфир- что ему там больше нравится.
-Хм… У тебя точно больше нет никаких вариантов?
-Ну… Нет, вроде бы. Да, у него еще белое лицо!
Он посмотрел на меня. И только сейчас я понял что не знаю ни его имени, ни своего. Хотя, думаю, спросив бы я у него, то он ответил что-нибудь про относительность, а в этом я не смыслю ничего, поэтому и спрашивать было незачем.
-Знаешь,-сказал он, немного подождал и продолжил,-а ведь Создатель, это ты и есть.
В его словах чувствовалось разачарование. Наверное, как я и думал, он уже не первый раз спрашивает об этом.
Я? Что подумал я? Ну, пережив все это даже самы странные и абсурдные вещи показались бы вам абсолютно нормальными, происходящими ежедневно — утром, днем и вчером. И я могу сказать… Что несмотря на это все я не на шутку испугался. Именно испугался, нежели удивился. И только сказав слово испуг можно понять, как я воспринял его фразу, особенно, после всего пережитого мною.
-Я говорю серьезно. Ты создатель этого мира. А этот мир- ты.
-Но… Погоди-погоди, минутку,-на удивление я говорил так, словно сейчас мы принимаем не очень важно решение, на подобии того, какую пиццу заказать и куда мы пойдем в это воскресенье, хотя, как должно показаться, я должен был говорить дрожащим голосом или, хотя бы, немного испуганным,-Всмысле? Что?
-Я не буду тебе объяснять этого. Ты заблудился и попал сюда, в себя. Дальше-ты додумаешь сам. Истина гораздо ближе. А сейчас ты почувствуешь то, что чувствовал создатель, хоть ты им и являешься, но каким-то образом скрыл от себя это. Сейчас мне придется толкнуть тебя туда.
Не успел я опомниться. Не успел я хоть как-то прореагировать, как понял, что лечу навстречу цветам. Я был рад, что выбрался из лабиринта своего сознания, но что-то не давало мне покоя. Наверное это то, что сейчас я лечу в бездонную пропасть, хоть и очень яркую и не сказать, что с первого взгляда она казалась страшной темной бездной, куда кидают своих жертв пираты. И не смотря на очевидную безопасность и отсутствие пиратов, пропасть должна была меня напугать. Однако, после всего случившегося я думаю, меня уже ничего не напугает. А бездна становится ближе и ближе. Она приближается довольно медленно, но я чувствую, что лечу быстро, ведь, будь бы тут ветер, мои волосы, думаю, не то, что развевались на ветру, скорее я бы лишился их. Наверное поэтому тут и нет ветра. И вот я уже чувствую, как вихрь желтых и зеленых цветов нежно проскальзывает по моей коже. Словно перо или рука маленького ребенка нескольких месяцев. Но я чувствую удивительный уют и тепло, несмотря на то, что падаю. Я никогда не думал, что падать будет так долго. Ведь сколько бы я не летел, сколько бы ни падал и как бы телпы и нежны не были мои чувства, мое сознание готовилось к удару о земную твердь.
Внезапно все рассеялось так, словно этого и не было. Не было никогда. Но я то знаю, что оно было. И, наверное, я просто достиг этой тверди и покинул этот лес. Мир не исчезал. Это я исчез из этого мира. А исчезновение самого мира- лишь видимость для самого меня. Кажется, я понимаю, что то существо имело ввиду, говоря про относительность вещей.
Запомню ли я этот мир?
_____
-… Молодой человек! Молодой человек!
Первым, что я увидел была девушка. Она что-то кричала мне. Звала меня. Но больше всего я удивился тому, что вижу ее впервые. Она смотрела на меня своими зелеными глазами, цвета летней то ли листвы, то ли травы. У нее была короткая стрижка, наверное, еле-еле закрывающая уши и подбородок, завитая во внутреннюю часть головы. Волосы были каштанового цвета с красным отливом. Почему-то я не сразу сообразил, что когда тебя зовет девушка, а ты лежишь на асфальте, непременно нужно встать.
-Молодой человек! С вами все впорядке?, -спрашивала она немного встревоженно. Почему-то я и не заметил, что шел дождь, а по виду близилось к одиннадцати часам вечера. Я был одет в черные брюки, пиджак, галстук. Часы, расположенные на правом запястье показывали пол двеннадцатого. Во всем этом бардаке я не успевал соображать что к чему и, единственное, до чего все-таки додумался, так это встать и отряхнуться, смахивая с себя капли воды, которых было слишком много, что бы за раз взять и полностью убрать с одежды. Короче говоря, я промок до нитки.
-А… Да, все впорядке,-тут же сообразил я,-а кто вы?
-Я? Нет, не подумайте, мы не знакомы. Я просто видела, как вы шли и внезапно упали.
-И долго я пролежал?
-Минут пять, не больше.
Я успел побывать внутри себя — это я понял однозначно. Вот только я не мог и представить, что недели блужданий в параллельном мире обернуться для меня лишь в каких-то пять минут. Однако, хотелось бы проявить огромную благодарность тому существу. Хоть и столкнуло оно меня так ничего и не объяснив, это был единственный выход, иначе я ничего бы и не понял.
Зря я не посмотрел в болото. Кажется, я понял, что там могло бы быть.
Комментарии (2)
Пока нет ни одного комментария