Набросочек непростой идеи

   Угасающий шёпот солдата звучал отрывисто и непонятно,  будто пытался вымолвить какую-то посмертную молитву, но при всём этом каждое сказанное слово складывалось воедино с хриплым по-прежнему твёрдым и решительным тоном умирающего. Который до сих пор всё ни как не мог смириться с мыслью что ему, наконец, удалось вырваться из оков преданности и долга. Даже находясь на грани нечеловеческих мук, воин, что когда-то был мужчиной, ни о чём не сожалел, он знал, что его жизнь много не стоит, но вместе со всеми теми мыслями, что терзали его. Там же блуждали и те, что изредка проявлялись в виде фантомов тех, кто искренне верил в него и в его силу. Это были его семья, родные ему люди, которых он, несомненно, любил. Но также он прекрасно понимал, зная то, что семья это святое ради неё не жалко ничего – но война есть война, ради которой он обязан пожертвовать своей собственной жизнью, позабыв напрочь про всё, дабы исполнить клятву данную отчизне.

   Но вдруг голос умирающего неожиданно для него самого замолк. Не в силах ничего сказать, солдат, как и подобает войну, попытался сделать последний рывок, но его усилия были тщетны? И он медленно, но верно начал погружаться в сон, что был окутан пеленою бытия, прошлого и настоящего настолько реального и страшного что ему вновь захотелось жить – встать и пробудиться от наступающего сна. Но, увы, сил было недостаточно и тьма, наконец, забрала его в свои вечные объятья, что сомкнули веки его глаз, закрыв перед ним врата в мир блаженного сна.

   Спустя какое-то время ошибочно признанный мертвым, солдат, был пронзён острой, как сталь болью, что растеклась по всему телу дрожью окутанной холодом. Совсем недавно умирающий солдат был поражён тем, что он до сих пор жив, но не был удивлён той мыслью, почему. Это было и так понятно без всяких на то слов, если не он, то кто продолжит борьбу с врагом что не будет нести ни капли добра в отличие от «судьбы злодейки» он точно и уверенно, наверняка порешит отступника что не готов принять смерть как должное. Потому отступник вновь решил побороть свои страхи, будто чувствуя беду и на этот раз не дать и шанса победить врагу. Он мог уступить лишь место на том свете, а может быть и в аду.

   Вдруг голос, идущий извне сознания, заставил вспомнить напутствие, данное когда-то очень и очень давно, вновь возродившемуся вестнику предвещающему смерть любому врагу, который посягнёт на святую всех святых, земли Пантериума и имя этому стражу было Дерил Воринский (Защитник) командир подразделения «Ваурал», вооружённых сил Пантериума. Что поклялся отомстить за все злодеяния совершённые истинным правителем, владыкой этих земель.

   И тогда только тогда, когда солдат смог вспомнить своё истинное имя, данное ему с рождения, Дерил смог вновь встать крепко на обе ноги, сотрясая тем самым воздух, тяжёлым стальным доспехом, выполненным из множества тесно связанных между собой пластин, создающих единый монолит. Но даже в этой с виду неразрушимой броне нашлась своя прореха из груди, прямо поверх эмблемы означающей, к какой именно стране принадлежит этот солдат, торчала окровавленная, пропитанная смертью стальная стрела. Дерил вновь обретший возможность применить свои способности во имя справедливости, не обратил ни какого внимания на эту пустяковую рану и решил идти до конца не сдаваясь, для того чтобы сокрушить своего врага, руководствуясь – благими намерениями чтобы спасти свой народ!

   Он гордо поднял голову, сдвинув забрало шлема и в следующие секунды его взору предстояло познать испытание от увиденного им пейзажа. Как на фоне высоко-плывущих гор – почти рядом с белоснежной кромкой неба за еле видимым горизонтом, возвышались хребты. По своему подобию напоминающие исполинских гигантов, которые всем своим видом давали понять своё величие как невероятно непостижимого чуда, (видимых давеча размеров), когда-либо существовавшего в этом недалёком от совершенства, мире.

   Эти гигантские горные хребты и вправду были похожи на стражей исполинских размеров, которые мерно проживали из века, в век наблюдая за всем живым, вездесущей украдкой.

   Далее, Дерил перевёл свой взгляд на стены города охваченные пламенем войны что находились по всей видимости под осадой из-за того что подразделение «Ваурал» что возглавлял командир, Дерил не смогло сдержать наступление врага и пало посмертно в ожесточённом бою, полном крови и ссор.

   Стены города казалось, лежали на самом подножии горных хребтов – что возвышались высоко над бескрайними крепостями величественного и грозного бастиона, внушавшего всем своим видом лёгкое чувство ужаса и восторга, «перерастающее в болезненное подозрение – сюда лучше всего не соваться»?

   Тут же в этот самый момент могучего война чуть не свалила с ног сама мысль, что он в кое-то веки мог предотвратить этот ужас господствующего хаоса. Что поглотил безвозвратно всё то, что он так сильно любил. И в этом был повинен лишь он один, ни кто не заставлял брать Дерила на себя столь непосильную ношу, но он выбрал тяжёлый путь и, как известно на горьком опыте, война никогда не прощает ошибок за всё рано или поздно ли приходится платить.

   И тут он начал вспоминать, как всё начиналось. Его разум охватило болезненное ощущение, не дававшее покоя до этой секунды?

   Вокруг стояла невыносимая и просто непереносимая жара, исходившая отнюдь не от пепелящих солнечных лучей – предрассветного солнца, а от разгоряченных в неистовой ярости воинов, ожидающих начала предстоящей битвы, которой предстояло развернуться на священной земле пустынных равнин простирающихся по безликой долине именуемой затишье – тишь.

   В рядах воинов царил хаос тесно-переплетающийся с гордым боевым настроем, что был направлен на идеально сформированное вражеское построение, что раскинуло свои войска в дебрях непроходимого леса поросшего изредка произрастающей там травой.

   Ряды с виду могучих, тяжело снаряжённых солдат, вились, словно ветви могучего дерева. Просачиваясь сквозь каменистое ущелье, усыпанное гроздьями громадных валунов, каждый из которых переливался своим неповторимым оттенком, заставляя затеряться многотысячное войско под радужным фейерверком многочисленных осколков света, что и укрывали могучее войско, от глаз наблюдающего за ними неприятеля.