Прощаясь с мечтой(10)

На следующий день, после полудня, Калесанда собрала всех рабынь дома Балькаров, находившихся в ее непосредственном распоряжении, во дворе усадьбы, чтобы сделать какое-то важное объявление. Хэль также заметила господина Кагеса, смотревшего на них с террасы второго этажа, и начальника охраны Таракса, стоявшего рядом с ним. Последний каким-то очень странным взглядом смотрел на Халлэ.
– Сегодня нашему досточтимому господину Кагесу Балькару, – произнесла Калесанда, – пришло письмо от светлого господина Рэнари Валла. В нем говорилось, что светлый господин Рэнари Валл изволит завтра посетить дом нашего досточтимого господина Кагеса Балькара. Я ожидаю от всех вас надлежащего поведения, дабы ни одна косорукая растяпа не навлекла позор на дом Балькаров... – дальше Хэль не слушала – Халлэ очень странно себя вела. Застыла, словно окаменела, и невидящим взглядом смотрела в никуда, сжимая кулаки так крепко, что если бы не бинты, давно бы уже рассекла ногтями кожу на ладонях.
Хэль с беспокойством подергала ее за подол платья, и девушка очнулась, подарив ей виноватую улыбку.
– Халлэ, Хэль! – громкий окрик Калесанды спас девушку от лишних объяснений. – Поднимайтесь с остальными на третий этаж и помогите с уборкой. И чтобы ни одной пылинки не осталось!
Отвесив поклон, давая понять, что указания ясны, подруги стали подниматься наверх в сопровождении шумной стайки других рабынь. Но на половине пути их остановил Таракс.
Дав знак идти дальше всем, кроме Халлэ, он произнес:
– Это ведь дом Валлов продал тебя Балькарам? Или я ошибаюсь?
Хэль, которая осталась неподалеку, тайком от начальника охраны, увидела, как Халлэ вздрогнула от неожиданности.
– Все верно, господин Таракс, – ответила девушка, согнувшись в глубоком поклоне.
– Ты из рода Эррари, – мужчина не спрашивал, а констатировал факт.
– Да, господин Таракс.
– Они были практически полностью истреблены Валлами. Ты жаждешь возмездия?
– Носители шасса-барса не имеют иной воли, кроме воли своего господина, – все так же покорно ответила Халлэ.
– По ночам ты ходишь на гору и отрабатываешь удары из каннари-твин. Ты прячешь под бинтами сбитые кулаки и синяки на ногах, но походку и тело бойца под ними не скрыть. Ты держишь меня за новобранца, не знающего, с какой стороны браться за меч, Халлэ?
Наступила тяжелая пауза. Хэль всем своим телом вжималась в деревянную стену, переживая за подругу. Таракс, оказывается, знал об их ночных тренировках!
– Родители с малых лет приучили меня следить за тем, – Халлэ разогнула спину и выпрямилась, – чтобы навыки каннари-твин не утратили свою остроту. Как носительница шасса-барса, я не имею права практиковать боевые искусства, но они давно уже стали частью меня... Прошу прощения, что скрывала от всех свои привычки, но разве за все годы в доме Балькаров я хотя бы раз применила каннари-твин нашего господина?
– Именно поэтому я и закрывал глаза на твои... – Таракс повернул голову и посмотрел на притаившуюся Хэль, – ночные похождения. Когда Валл уедет, я поговорю с господином Кагесом о том, чтобы тебя отдали под мое руководство. А до тех пор не смей выкидывать никаких фокусов!
Сверкнув напоследок глазами, Таракс ушел.
– Идем, Хэль, – произнесла Халлэ тихим мягким голосом. – Дела ждут.
Девочка, следуя за подругой, не могла ощутить ничего, кроме исходящей от нее всеобволакивающей волны глубокой грусти. Ничего похожего на гнев или злость, ни единого намека на жажду мести. Вот почему начальник охраны так легко отпустил Халлэ – в ней больше не было того дикого зверя, который так часто показывал окружающим свои острые клыки. И Хэль сильно беспокоила эта перемена в ее душе.

В полночь Халлэ разбудила ее. Хэль, стряхивая с себя неуспевшую окрепнуть паутинку сна, с удивлением обнаружила, что волосы девушки собраны в хвост, хотя обычно она делала перерыв в одну-две ночи между тренировками.
– Идем со мной, – она уже стояла у окна.
Пожав плечами, девочка повиновалась.
На горе Халлэ нанесла по дереву всего пару десятков ударов, да и те вполсилы. Остановилась и, словно о чем-то задумавшись, уперлась ладонями в ствол, опустив голову и плечи. Хэль, которая все это время наблюдала за ней с крайней тревогой, хотела было уже подойти, как вдруг девушка резко отпрыгнула назад, принимая лдну из своих стоек. Только на этот раз она была собрана и сосредоточена как никогда прежде, все ее тело словно сжалось в тугую пружину. Затем она двинулась, совсем чуть-чуть, и Хэль в испуге плотно прижала ладони к голове – рядом словно кто-то очень сильно и очень быстро ударил плетью о воздух, так, что зазвенело в ушах.
Халлэ посмотрела на перепуганную девочку и виновато улыбнулась.
– Прости, – и приняла прежнюю стойку.
Следующий звуковой удар стал таким же внезапным, как и предыдущий, и только после четвертого Хэль сообразила, что Халлэ просто бьет кулаком о воздух – слишком быстро, чтобы это можно было вот так просто заметить.
Пятый удар стал последним, девушка остановилась и сняла бинты, просто бросив их под ноги.
– Идем, Хэль, я хочу показать тебе одно место.
Загадочным местом оказалась пещера у самого подножия горы. Вход в нее был надежно спрятан среди огромных камней, усеивавших узкую полосу между отвесной каменной стеной и морем. Стараясь не подскользнуться на скользких от воды камнях, Хэль последовала за подругой в узкую темную расщелину, часто оглядываясь назад, на уменьшающийся с каждым шагом клочок звездного неба.
– Это заброшенное святилище Матери Клинков и Костей, богини-воительницы, – Халлэ наощупь отыскала в одной лишь ей известной нише маляную лампу и огниво, за пару ударов зажгла огонь. – Я нашла его, когда решила сбежать от Балькаров, еще в свою первую неделю здесь. Передумала, конечно, и больше сюда не возвращалась.
«Почему решила вернуться сейчас?» – хотела спросить Хэль, но получилось лишь дернуть Халлэ за короткий подол платья.
– Такие места не посещают без веской причины, – ответила девушка.
Наконец длинный извилистый туннель закончился, и они пришли в просторную пещеру с высоким потолком. Хэль восторженно задержала дыхание, когда слабый свет лампы высветил на стене напротив каменный барельеф женщины с множеством рук, каждая из которых сжимала меч. Работа была очень тонкой и изящной, древние мастера вложили в свой труд все возможное почтение и уважение к божеству.
Халлэ зажгла четыре лампы, стоявшие на маленьком каменном алтаре перед изображением Матери Клинков и Костей, поставил рядом с ними свою и стала на колени. Слова древнего языка шаресов плавным текучим потоком сорвались с ее губ, бархатные, убаюкивающие. Хэль поняла, что девушка молится, не отрывая взгляда от своей богини, просит о чем-то важном, но вникнуть в смысл просьбы было невозможно. И крохотный серповидный клинок, который Халлэ извлекла откуда-то из складок одежды, стал полной неожиданностью для девочки, как и то, что его острое лезвие одним легким движением отсекло собранные в хвост прекрасные черные волосы.
Халлэ возложила свое подношение на алтарь и легла на мягкий песок, усеивающий пол пещеры.
– Хэль, – тихо позвала девушка, – иди ко мне.
Девочка очень осторожно подошла, не понимая всего смысла происходящего. Ей было обидно из-за того, что она не может задавать вопросы, а Халлэ, в свою очередь, не собирается ничего толком объяснять.
– Ложись рядом. Переночуем здесь.
Хэль, послушно сворачиваясь клубочком подле груди подруги, старалась не думать о том, что с ними сделают за самовольную отлучку Калесандра и Таракс. Ничего хорошего, но размеренное дыхание Халлэ быстро ее успокоило. Не стоит сомневаться в ней, она всегда знает, что делает – так думала Хэль, медленно засыпая. Тепло тела близкого человека согревало и радовало сильнее, чем что-либо еще на свете.
– Хэль...
Девочка открыла глаза и встретилась с очень нежным, очень глубоким взглядом Халлэ. Темно-карие глаза подруги сияли словно две звездочки в небесах.
– Я люблю тебя, очень сильно. Помни об этом всегда, хорошо?
Хэль кивнула в ответ, чувствуя, что больше не может бороться со сном. Крепче прижаться к груди Халлэ и уснуть – ей, наверное, другой ответ и не нужен...

Проснулась Хэль в одиночестве. Быстрым внимательным взглядом окинула пещеру и поняла, что Халлэ рядом точно нет. Со всех ног бросилась к выходу из пещеры, на секунду замерла, позволяя глазам привыкнуть к яркому солнечному свету – рассвет наступил уже довольно давно. Птицей взлетела к руинам маяка и, не найдя Халлэ и там, побежала к поместью.
Несмотря на время, дом Балькаров был погружен в тягостное молчание. Во дворе толпились люди, Хэль заметила много чужих лиц. Особенно плотное столпотворение было ближе к главному входу в особняк, люди широким кольцом окружили что-то, лежавшее на земле.
Отчаянно работая локтями, Хэль пробила себе дорогу сквозь стену из человеческих тел, и замерла, не веря своим глазам. У широких каменных ступеней, в трех шагах от бледного как мел Кагеса Балькара, лежали два тела.
Одно принадлежало высокому рослому мужчине в богатой одежде, лицо которого, обращенное к чистым небесам, было обезображено багрово-черной дырой на месте переносицы; второе, женское, было нещадно изрублено мечами воинов, хмуро смотревших на окровавленную землю. Один из них, начальник охраны Таракс, зажимал ладонью кровоточащую глазницу, другие стонали от боли, причиняемой сильными ушибами и переломами.
– Халлэ взбесилась, – произнес кто-то за спиной Хэль. – Рэнари Вэлл был убит, даже не успев что-то понять, да и никто не увидел ее удара. Господин Таракс первым бросился на нее с мечом, и лишился глаза, и только помощь других воинов, как господина Балькара, так и господина Вэлла, позволила одолеть убийцу. Столько лет рядом с нами жила мастер каннари-твин, а мы и не догадывались...

Ночью Хэль пришла к руинам маяка. В одиночестве.
Старое сухое дерево поприветствовало ее тихим скрипом своих ветвей, вопрос, прозвучавший в воздухе, оставил на губах девочки соленый привкус слез.
– Халлэ больше не придет, – ответила она.
Подошла к обмотанному тканью стволу, приняла стойку, которую видела не одну тысячу раз.
Удар, в который она вложила всю свою грусть, не оставил после себя ничего, кроме саднящей боли в костяшках пальцев.
– Север, – выдохнула Хэль, и стиснула зубы, чтобы нанести следующий удар.
– Беттанорекс, – дикая боль в левой руке вынуждала перейти на крик, но поддаваться ей девочка не желала.
– Север. Беттанорекс. Север...