История давно минувшего: Хозяин пустыни Страница 56

- Азмах рра, Атхир, - тихо сказал Ярин, увидев кровь на накидке девушки. Всё желание продолжать спектакль исчезло. - Я тебя сюда отправлял в безопасность, а не ради кровавых приключений. Ну, что это? - он указал на её плечи. - Внешность новую на себя надела, а попе в сохранности не сидится, ну? - Оникс даже нахмурился. Пока он говорил, глаза Бархат увеличивались с каждым словом, даже заблестев. - Так и знал, что ты тут не книжки читаешь. Ох, катастрофа ты на мою седую голову!

Оникс рассмеялся и прижал девушку к себе, чуть приподнимая.
- В голове моей было непойми что после поездки домой. Я пытался написать, а потом решил, что лучше просто приеду. Надеялся, что увижу светскую даму, а ты нисколько не изменилась. Словно вчера с сэхрийских крыш слезла. - Он погладил разноцветную шевелюру. - Вот это мне не нравится, - снова указав на плечи Бархат, покачал головой Оникс. Хотя сам был чумазый и весь в синяках после беготни от Ссааша. - Думал, утром тебя на занятиях увижу. Асана-эн молодняк посохом колотила. Подбивала меня на Арене выступить. Данав-эн услышал, и теперь с меня Ссааш не слезает. Целый день от его огня прячусь. А тебя кто расцарапал?

Дождавшись, когда арбаро вновь прикроет глаза, Бакир медленно подошел. На фоне окружающего балагана его шаги не были слышны, и свое присутствие он обозначил, лишь приблизив губы к чуткому уху и чуть в него подув.
Можно подумать, что то была муха, либо любое другое пустынное насекомое, но что-то здесь было нечисто. Уши встали торчком, арбаро махнула рукой в сторону предполагаемого нарушителя и зыркнула нахмуренным взглядом.
- Уртхур, что за жуткие шутки? - даже признав Бакира, она не изменила выражения лица.
- Сса урр, - лишь отозвался северянин, как-то безлико усмехнувшись, и, более не смотря на Ришту, он стащил с пыльного прилавка пустую коробку и сел на нее подле бочонка, который занимала девушка. Все прошедшие сутки ему было не по себе. Он чувствовал себя не в своей тарелке: с рождения знакомые песочные стены казались какими-то другими и неправильными, лица людей не желали откладываться в памяти, а мысли, обычно размеренные и четкие, теперь роились в каком-то ватном хаосе, в коем он и не пытался разобраться. Никто в городе еще не знал о произошедшем – Руни лишь доложили, что беглянка поймана и убита. Дамир, перенявший семейные дела в отсутствие отца, не спешил объявлять о разорении Вукхзула: слишком неубедительной казалась эта новость, в которую не спешил верить никто. Жрецы и зачаровательницы приняли опустевший посох, и если сэхрийские жрецы были приучены к звону монет, услужливо умолчав суть, то дагларки, даже окольцованные рабством, мгновенно дали ответ: духа в камне нет, как нет его и в захворавшем господине.
В глубине души, в самых черных ее потемках, Бакир берег надежду принять Вукхзул вместо Двуликого. Теан никогда не заговаривал об этом, но в его взгляде читалось многое, оттого каждый свой промах северянин считал фатальным, ведь тот мог разрушить по крупицам взращиваемое доверие дияра. Но теперь, если посоха в самом деле не стало, Бакир не знал, что его ждет, более того, он не имел ни малейшего понятия, что ждет гильдию – в отличие от Шеора и Кайрата, Ядовитый никогда не был обременен внутренними дрязгами и интригами, никто не посягал на его титул, авторитет Вукхзула был просто неоспорим. «Жрец из Щели», как называли дияра горожане, вселял страх одним своим определением, ведь в нем сплелись два главных кошмара тирмардовцев – загадочная расщелина и могущественное жречество. Но что теперь?
Бакир до боли закусил губу, лишь после осознав, что уже около двадцати минут пребывает в своих мыслях, забыв о происходящем вокруг – солнце, тем временем, скрылось за черным вонючим дымом, что источал магический огонь в чашах по обе стороны от плахи. Смог заставлял людей прикрывать лица, поднимая платки и рукава; едва на помост взошел палач, зрители стихли, ожидая увидеть хозяйских посетителей представления – однако никого из Ла-Урра видно не было.
- Сегодня! – объявил низкий и толстый человек в богатой тунике, коя слепила глаза бликами золотых вставок. В руках его красовался развернутый свиток, все было по вычурным эталонам дворца. – Пред очами Мардека и Фартуна, во имя честного имени Сэйры, свершится казнь! В наши руки вложено орудие правосудия, что вольно жечь предателей в ледяном огне Тильмы, и сегодня оно лишит жизни мерзавку, что покусилась на бесценную жизнь Хозяйской дочери, - он махнул рукой назад, и двое крепких бескрылых сингов втащили по деревянной лестнице исхудавшую арбарианку. Толпа загудела, что-то скандируя о золотой принцессе Ла-Урра, и Сиша предстала пред всеми совершенно потерянная, растерянно рыскающая взглядом по площади.
Она помнила: ей обещали прощение сестер.

- А? - Ярин тоже коснулся шрама. - Да ерунда. Он просто решил, что я должен уметь защищаться.
Несмотря на все старания Оникса, обмануть Бархат в этом случае было сложно. Все знали о сдержанности дияра, и о том, что владеет он своим клинком в совершенстве, а ещё, достаёт только в крайнем случае, так как оружие держало в себе сильного и кровожадного духа огня.
Под взглядом девушки, Ярин вздохнул.
- Ну... Шеор-эн вышел из себя тогда. А кто я против него? Фокусник, - он хмыкнул печально и отвёл взгляд. - Не знаю, что спасло меня. Может то, что Кайрат-эн появился с братом. А может... Мать Гахраамхир уготовила мне иную участь. Если честно, я вернулся, чтобы стать сильнее. Мне придётся ради этого подчиниться Неназванному. Надеюсь, я не превращусь в беспринципного мага под его руководством.

- Истинного даглара всегда ведёт Грахраамхир и Неназванный не властен над этим, сса урр! - Бархат хлопнула Оникса по колену так, что то спружинило от неожиданности, - Не быть тебе жестоким, Эн. Меня он тоже ждёт к себе, но я не боец, я - воровка. - Мардийка, хотела пожать плечами, но остановилась на половине движения, тут же расслабив крепкие мышцы, - Он знает, что мы знакомы, чем жутко меня напугал, но Асане-бай не сказал. И я не говорила, сса урр.
Бархат вздохом закончила речь и снова заскользила взглядом по шраму. Шеор тогда, год назад прибывал в жуткой ярости от того, что она сотворила, раз привёл в действие даже свой кинжал. Верно путь в Сэх-Ру теперь навсегда ей заказан. Известие не сильно печалило мардийку, а приезд самого близкого друга, ставшего братом и защитником только ещё больше сгладил промелькнувшее чувство тоски по душным улочкам Муссана.
- Ты ведь в Башне живёшь?
- Ага. Рядом с нашим жутким иллюзиомантом. Ни вечеринку замутить, ни голым походить, - Оникс прижал к себе Бархат и чуть-чуть покачал. - Ыыы... Рад тебя видеть. Когда к драконам пойдём в гости? Страсть как хочу петушка нашего пышнокрылого понервировать. Надо пораньше утром свалить из Башни, пока Ссааш не вернулся. Кстати! Не ходи в пустыню! О Бесе не слышала?! Он Рагхуна-эн сильно ранил. Я видел на пути из Танааля последствия его нападения. Песок был весь кроваво-красный... - на мгновение Ярин забылся в воспоминании. На лице его появилась гримаса отвращения. - Даже Неназванный не смог бы никого поднять там. Перья да кости.
- Как же не слышала? Слышала. Пожалела, что мне песком уши не засыпало, а то синги мне столько песен о нём напели. А головешку ты нашего недооцениваешь, - фыркнула Бархат, развернувшись в руках марда и откинувшись на его грудь. Весть о Хмуром заставила и её нахмуриться, но то подождёт, ведь илан Ядовитого славился силой северян и не мог просто погибнуть. Вечерние огни уже вовсю горели, освещая путь к западной площади. - Ты не видел, что он творил, когда мы..А, сса урр! Ты же ничего не знаешь ещё. В общем Арктикус...
Бархат поведала события минувших дней про просьбу драконов, про Данава, про ритуал, духа и всё вплоть до ворот, где Алриан оставил спутниц, перебирая пальцы Оникса и умолчав лишь о странном событии утра, где Беспокойная говорила несуразные вещи из своего сна, попросту забыв о том.
- Теперь наш солнцеликий должно быть доволен и всё идёт своим чередом, правда, я думаю у головешки появилось ещё больше поводов выдворить меня из Башни взашей, сса урр.
Слушая воровку, Ярин творил мелкие иллюзии, представляя, как всё могло выглядеть. Лучше всего у него получился Данав, поднимающий скелетов, и Алриан, почему-то с петушиным хвостом, расхаживающий вокруг Бархат и Асаны. Но особо маг постарался над Арктикусом. Миниатюрная копия дракона долго парила в воздухе, мягко мерцая.
- Я подружился с принцем Сэх-Ры... - вдруг сказал он. Арктикус подлетел к лицу девушки, покружил и улёгся ей на колено. - Возможно, только я считаю его другом... Но я постараюсь, чтобы и он меня таковым считал. А ещё видел принцессу. Даже говорил с ней. Она в меня швыряла произведения искусства, - Оникс вздохнул печально. - Со мной никто не хочет дружить. Только в Танаале я чувствовал себя нужным и мог опереться на дружеское плечо. Словно вне дагларский общины и понятия этого не существует. Или мне просто не везёт.
Бархат, для реалистичности возвращающая дракону его огромные золотые усы и рога, резко развернулась. Иллюзия недовольно завозилась на коленях, но острые когти, хватающиеся за шаровары не дали упасть с вёрткой мардийки.
- Ты был во дворце и видел Бесценную? И даже говорил с ней? И с Тихим подружился? Ты что же, подался в ряды лаурских прихвостней? - хризоколла сжалась в тёмных оковах, - Хотя будь я на твоём месте, тоже, наверное, не удержалась бы от знакомства с Пустынным Лотосом, ведь слухи о её красоте даже здесь ходят, в городе мудрости и прогресса, - Бархат возвела очи к небу и тут же недовольно наморщила лоб. - То есть нет у тебя никого вне дагларской общины, да? - Восточница фыркнула, ловко сменяя положение и теперь возвышаясь над Ониксом. Все иллюзии рассыпались на свет и тень в недовольстве мардийки, лишь Авмаар продолжал прохаживаться взад-вперёд, не замеченный холодным светом разлучников иллюзий. - Остался бы тогда в Танаале с семьёй, а не носился по Баар-Шану с Ссаашем.

В резкой тишине, звенящей от боязливых переговоров, голос марда оказался довольно громким. Ришта по-совиному повернула голову и перевела на Бакира взгляд. Воротник куртки закрыл чувствительный нос, но дело не ограничивалось лишь запахом. Ее дух-медведь метался совсем рядом, арбаро чувствовала, а все нутро слезно просило сбежать подальше, однако ноги прикипели к насиженному месту. Но даже в пробегающих по телу мурашках селилось нечто до боли знакомое в самой своей сути.
- Как Эн’Ха. – шаманка выдала слова неосознанно, ей становилось дурно и жарко, словно посредине бескрайней пустыни в полдень.
В метрах пяти за спиной северянина из-за угла вырастало нечто, собирая песок и тени, отбирая их у застывших людей и зданий. Шуршание перерастало в змеиный шепот, никто не понимал его, кроме одной. Той, что стояла на помосте. Ее глаза сквозь слезы вспыхнули странной радостью, распахнувшись, а тело рвануло навстречу. Сиша кивала с такой силой, что Риште казалось, еще немного и голова сама отвалится без всякой казни. Одним прыжком существо протянулось к Сише, преодолевая кашляющий и изумленный народ. Сдерживающие арбаро синги отшатнулись, с ужасом растопырив руки, как от рассадника чумы, и, не имея поддержки крыльев, упали с помоста. Смрад исчез за мгновение, толпа оживилась, вскочила и Ришта, хвост закачался в разные стороны, показывая нерешительность хозяйки. Секунды удачного момента тратились на всеобщее замешательство.
- Надо уходить. – интонация звучала почти вопросительно, единственное слово от Бакира, и шаманка бы понеслась отсюда как можно дальше, неважно на двух ногах или четырех.

- Рядом с Данавом? Да ни в жизнь! Нашлёт свои иллюзии или того хуже, мертвяков поднимет, - Бархат аж передёрнуло от воспоминания о гулях. Кулак её не сильно ударился о бок Оникса, постаравшись извернуться, но не тут то было. - Ох, сса урр, не говори так больше, я переживаю, а ты: "...в Танаале я чувствовал себя нужным", - мардийка покривлялась и фыркнула, - Здесь ты тоже нужен.
- Да ладно тебе. Он всего лишь в соседней комнате. К тому же, я буду с тобой и защищу от всяких там мертвяков!
Бархат задумчиво пожевала губу, пока воровская пара вылезала обратно в проём меж живых изгородей. Возвращаться одной в комнату после пережитого не хотелось, а идти к Асане, значит заставлять её волноваться.
- Может лучше ты ко мне? - С надеждой вопросила мардийка уже приняв облик Эллеи. - Правда, придётся через окно, а то Руах увидит.
- А пойдём. Легче будет утром сбежать от Ссааша. Только давай еды стырим где-нибудь. Загонял меня безносый, даже пить не успевал.
- У меня в комнате должны быть фрукты и воды целый аквариум, так что не переживай.
Мардийка наконец расправилась со своим руколепным плащом и перемотала его так, чтобы кровавые изодранные концы спрятались от вездесущего взгляда Руаха.
- Моё окно выходит в сад. На третьем этаже, - заговорщически прозвучали слова воровки, когда Оникс поравнялся с ней, - Увидишь, там нет стёкл, только огромные колонны.
Девушка поймала варана за поводья и двинулась ко входу в дом. Как и ожидалось Руах не был подле Асаны, а исправно висел возле входа.
- Снова заставила ждать, сса урр? - улыбнулась Эллея.
- Хозяйка не дождалась Вас и просила передать, - и далее дух воспроизвел слова Беспокойной дословно, - в следующий раз, пусть пишет письмо с подробным изложением маршрута, пока напишет, там уже и я проснусь. - Глаза Руаха слабо замигали в сомнениях, но после паузы он продолжил. - Так как садового вредителя не видно, либо она сбежала, либо ящерица забыла в какой стороне дом, третьего не дано.
Задушенный смех вызвал слёзы в хризоколловых глазах и восточница всё же рассмеялась. Последние слова не предназначались для её слуха, но, видимо, Беспокойная забыла сказать об этом Руаху. Зелёные огоньки духа мигнули, выдавая радость земляного товарища воровки, который уже не раз так веселил мардийку, ненавязчиво выдавая истинные мысли Беспокойной.
- Она как всегда, - Лирель стянула с Ссаара седло, поводья и передала всё добро Руаху. - Ничего-ничего. Завтра утром, мы с ней скорее всего не увидимся, так что скажи, что я ушла в Восточный район.
- Хозяйка будет недовольна, - предупреждающе прогудели в ответ.
- Да, знаю, - мардийка подмигнула Руаху, - от таких волнений её никогда плохо не было. Будет рада увидеть потом. Всё, Ссаар, топай домой.
Эллея чмокнула варана в нос и сама поспешила в комнату.
- Не пойдёте к ней? Она ждала.
- Не сегодня, Руах, - отмахнулась Бархат, заглянув на кухню и прихватив ещё мягкие вечерние булочки с сыром, которые ежедневно привозили в Башню, - Асана уже спит и не любит, когда я вваливаюсь среди ночи вся пыльная.
- Она радуется, - не хитро ответил дух, которому уловки женщин ничуть не мешали видеть правду.
- Передай, что обязательно принесу ей письмо с подробным маршрутом, - Бархат помахала рукой и отправилась к себе, сжимая зубы от неприятных ощущений.

Редчайшая красота предстала пред взглядом Криато. В Танаале - городе противоречий, где жило бок о бок несоприкасаемое и несочетаемое, текли реки океана и стояли скалы подобные горам Гранмора, помогали друг другу два народа с разных концов материка , звучала особая красота, но не сравнима она с тем, что естественно, как арбаро в лесах и синги на вольных просторах Фарран. Камень и металл. Наполненные цветом глаза отражали момент с полной точностью и с тем же восхищением готовились разрушить его. Разделить неделимое удел Заклинателя.
- Твой хозяин - нездешний дракон? - Вуллир подала голос первой и в вопросе её звучало больше утверждения, чем действительной неуверенности. - Что он говорит?
Ни один мускул на лице Гиэйн не дрогнул лишним движением:
- Хочет, чтобы ты показала мне дорогу наверх.
- Зачем? - пальцы Вуллир сжались на плече даглара, и пустой взгляд, прорисовавшийся под стекающим серебром, обратился к глазам проходчика. Металл, скатывался по коже скромными градинками, чем наполнил ещё одним звуком пещеру. Заклинательница прицокнула языком, незаметно для соединившейся пары, и двинулась к ним.
- Хозяин хочет, я исполняю.
- Ты не такая, как я.
- Не такая.
- Ты слабее. Я сама всё покажу ему.
Неожиданность сказанного остановило Алэйу в трети проделанного пути.
- Ты дух-страж. Ты должна быть здесь.
- Я должна защищать драконов и их тайны. Ты не защитишь, - Вуллир обернулась. - Наверху опасно, ты ведёшь его на гибель! - до того прищуренные глаза защитницы резко расширились. - Что ты делаешь?
Воздушный поток смёл, гонимый громче зазвучавшей песней заклинательницы, серебряную деву обратно в водопад. Вуллир метнулась, решив теперь окропить Гиэйн дождём из брызг, но воздушные духи, ведомые пением, отправили россыпь в водопад. Вуллир пропала, затаившись в одном из течений.
- Я могу защитить Гирвана, - примирительно прервав песнь произнесла Алэйа, зорко следя за блестящим металлом. - Помоги и ты мне в этом, укажи верный путь.
Вуллир не ответила, таясь ещё несколько долгих минут, так что Гиэйн даже подумалось, что дух сбежал, но нет. Голос зазвенел журчанием водопада.
- Идите по широкому тоннелю. Он приведёт вас туда, куда вам нужно.
- Благодарю тебя, Вуллир. - Алэйа поклонилась и мурлыкая воздушным духам песнь дошла наконец до Гарда. С несколько секунд молча смотрела в чёрные глубины глаз даглара и наконец, вдруг вздохнув, хлопнула его по руке жезлом, освещающим путь.
- Один удар духа и ты без руки на несколько дней. - Синеватые глаза едва заметно прищурились, как совсем недавно сам Гард, недовольно смотря на спутника. - Тело даглара сильно для борьбы с материальным воплощением, но никуда негодно для уговоров духов.
Беспристрастность, с коей говорила Гиэйн обескураживала добрую половину златоносиков Тамо, да и дагларов порой вводила в заблуждение, но на том и стояла уверенность Тамо в заклинательнице, что отправил он в пару с упрямым вазарцем. Клин клином вышибают, как говорится. Жезл остался в руках Гирвана, а Алэйа, обведя взглядом пещеру, где танцевали духи, застоявшегося воздуха, отправилась к туннелю, указанному Вуллир.
- В следующий раз, когда захочется кого-то пообнимать в пещерах, можешь исполнить желание на мне.