История давно минувшего: Хозяин пустыни Страница 48

ksenyaLu · Сообщение отредактировано в 18:54 18.10.17

- Что я должен знать? - в игре Гостеприимного не было изъяна. - Идрис-бай не мог вас прогнать. Видимо, причина вашего прихода иная. Что же это могло быть? - Кай задумался, потерев пальцами подбородок. - Вы задели своим поведением Аин-бай и она приказала вас казнить? Ваш отец должен был предупредить о подобной вероятности. Я его предупреждал, - дияр чуть улыбнулся. - Идите за решением к жениху. Он в добрых отношениях с принцессой.

Poka-Moka

Лингрен вскинула бровь и посмотрела на дияра так, словно тот вовсе не дияр, а очередной пьяный франт, несущий ерунду и ждущий свою дешевенькую карету.
- Господин Кайрат! – воскликнула она с сильной неприязнью, не к Гостеприимному, но к сложившейся ситуации. – Вы знаете моего отца, а я – его дочь, и со мной такое не работает. В чем, объясните, дело? Если до сих пор не понимаете, то у моего жениха добрые отношения теперь, разве что, с самим Мардеком, ибо они на одном свете.
- Вы... должно быть... ошибаетесь, - Кайрат посмотрел на девушку со смесью недоверия и удивления. - Разе он не на свадьбе Решительного? - он оглядел Лингрен с головы до пят. - И вы должны быть там... Только не говорите мне, что что-то произошло с Идрисом. Я только потерял одного перспективного илана. Идрис не мог меня так предать. Или мог?
Искренности смятения Гостеприимного мог позавидовать любой актёр. Визит Лингрен не входил в его планы и не должен был им помешать.
Мэрилайн поморщилась так красноречиво, с таким ярко выраженным чувством, какого никогда не добьешься простым артистизмом; она видела, что дияр ей врет, но также знала, что никаких плодов диалог не даст.
- О боже, господин Кайрат, мне так жаль – ваш драгоценный илан умер. Я верю, что вы даже можете заплакать. Приношу глубочайшие соболезнования. Прошу, впрочем, долго не горевать и решать проблему быстрее, чем у вас любят здесь, на востоке, а то мы, южане, люди пылкие и любим рубить с плеча, - сделав акцент на последней фразе, Лингрен повторила сухой реверанс и развернулась, зашагав прочь, где ее на всякий случай ожидала все та же рикша.

ksenyaLu

Шумный пришёл прямо с утра. Пришёл не один, а с группой поддержки. Каждый из них старался изобразить скорбь по поводу смерти Прилежного. Кайрат тоже изображал скорбь, а внутренне посмеивался над своими иланами. Ведь никто не подтвердил кончину Идриса официально.
Шумный "страдал" больше всех в своём желании показать дияру, что он как никто другой понимает его утрату. Гостеприимный всячески убеждал его, что повёлся на этот спектакль. В конце концов, он сам попросил илана явиться вечером на ужин в Закрытый дом, чтобы почтить память Прилежного. Гурай уверил, что придёт, и не один. Ведь поддержать дияра, который потерял подряд двух самых перспективных иланов, это долг каждого в их гильдии.
Стол в одном из залов Закрытого дома ломился от яств. Возле него на золотых подушках восседали гости. Вечер, начинавшийся со скорбных речей, благодаря вину, быстро перерос в шумную пьянку, развязавшую языки. Гурай говорил больше всех и речи его вызывали у Гостеприимного желание медленно засыпать его рот песком, пока он не заполнится им с пяток до макушки. Кайрат давно подозревал Шумного в двойной игре, но понимал, что в одиночку этот человек действовать не может. При отсутствии острого ума без серьёзной поддержки не обойтись. Шумный страсть как хотел оказаться рядом с Щедрым. Из кожи вон лез, но Прилежный перекрывал ему все ходы, особенно те, что вели в Ниадис. В какой-то момент Гурай настолько поверил в своё величие и безопасность, что стал в неуважительном тоне отзываться о Гостеприимном. Он умудрился собрать единомышленников из гильдии, которым не повезло обладать красивой внешностью, и для которых Прилежный стал олицетворением злого рока, не позволяющего им прорваться в верха. Шумный сумел убедить Лёгкую, что Гостеприимный ведёт игру против Щедрого, и Прилежный является главной фигурой в этой игре, ведущей к поражению Хозяина. Фаворитка купилась на речи, в которые Шумный и сам верил. Пообещав Гураю предложить его кандидатуру в советники, если он поможет ей избавиться от Вольной, она сама дала ему нужный яд для убийства Прилежного. Кайрат мог бы избавляться от крыс по одному, но удовольствие прикончить всех разом виделось более изощрённым.
- Дорогие мои иланы, - Кай постучал ложечкой по бокалу, привлекая внимание. - Я так счастлив, что вы не бросили меня одного в горе, и пришли поддержать. Сначала Гяур... Теперь Идрис... Я воспринимаю эти потери как свои личные. Всегда тяжело, когда кто-то безвременно уходит или... предаёт, - Гостеприимный вздохнул, приложив платочек к уголку глаза. - Предательство! Как страшно звучит это слово. Но вы не такие. Вы так поддерживаете меня. Я тронут. Так тронут!
Гости одобрительно загудели. Шумный осмелел и сжал руку дияра.
- Ну, будет вам, Кайрат-бай. Мы не позволим нашему делу пострадать. Заменить Идриса будет крайне сложно. Но мы постараемся!
- Правда? - Кай с надеждой посмотрел на старшего илана.
- Конечно! Я готов хоть сейчас идти к Руни-баю на поклон, как ваш новый представитель. Стать советником - великая честь.
- Ах! Гурай-бай, ты так великодушен. А как же остальные?
- О, мы всё давно спланировали. У вас не будет никаких забот.
- Правда? - голос Кайрата изменился. - Спланировали?
- Да. И во дворце нас поддержат, - Шумный не сразу уловил изменение атмосферы.
- Это прекрасно! Мать бастарда - верный союзник, да?
- О, да! Мы... - Шумный замер, поймав на себе холодный блеск глаз дияра. - То есть... - он оглянулся, ища поддержки у присутствующих, Гостеприимный уронил платок, и семеро соратников предателя захрипели, хватаясь за торчащие из шей метательные ножи.
- Ах! - выдохнул изумлённо Кайрат, глядя как валятся на мраморный пол тела, булькая кровавыми пузырями. - Что-то пошло не так.
Шумный осел и медленно повернул голову на Гостеприимного. Тот улыбнулся.
- Что случилось, Гурай? Продолжай. Я внимательно слушаю твой дерзкий план переворота в моей гильдии.
Шумный сглотнул.
- К-кайрат-бай... вы не правильно поняли.
- Да? Ну, так ты объясни.
- Это... - взгляд илана никак не мог оторваться от лужи крови, приближающейся к месту, где он сидел, - всё не так...
- Гурай, ты за кого меня принимаешь, а? За тупого простачка? Даже обидно как-то, - Кай поднял бокал с вином и посмотрел на просвет. Напиток алел словно рубин. - Чудесный цвет, да? Идрис так любил красный. И продолжает любить, да, Идрис?
Шумный оторвался от созерцания лужи и поднял голову. Подошедший Прилежный улыбнулся ему, чуть кивнув.
- Гурай-бай, - тихо сказал он. - Вижу, моя смерть вас сильно расстроила.
Старший илан покосился на Кайрата, с удовольствием делающего глоток вина, и попятился, скатываясь с подушки прямо в лужу крови.
Идрис поморщился.
- Нет же. Вам совсем не идёт красный, Гурай-бай. Он вас... зеленит, - Прилежный обошёл Кайрата, скользя пальцами по его плечам. - Кайрат-бай, какое расточительство. Все эти золотые подушки теперь не отстирать.
- Прости, хотел порадовать тебя твоими любимыми цветами, - Гостеприимный поймал соскользающие с плеча пальцы и поцеловал.
- М... я рад. Но как же быть с Гурай-баем? Красный - не его цвет.
Отползающий Шумный наконец упёрся в ноги Али, секира которого тут же опустилась перед ним.
- Ты... - прохрипел Гурай, уставившись на Кайрата. - Ответишь за это перед гильдией убийц.
- Я давно купил у Теан-бая все ваши грязные душонки, - не глядя на илана, ответил Кай. - Все до одной. Чьи ножи, думаешь, торчат в шеях твоей свиты? Я бы и Лёгкую купил. Но... подожду. Идрис, солнце моё, ты определился с цветом?
- Да. Фиолетовый идеально подойдёт.
Кайрат взял бокал Шумного и высыпал в вино горсть белых кристаллов.
- Прошу, - он подал его Идрису.
- Благодарю вас, Кайрат бай. Али...
Синг взял Шумного за челюсть и с хрустом сдвинул её. Прилежный наклонил бокал, проливая содержимое в искажённый рот.
- Не переживай, Гурай, - улыбнулся Идрис. - Ты так некрасив, что даже яд ничего не изменит. И прости, на моей свадьбе ты не погуляешь.
Али отступил, оставив илана биться в конвульсиях на полу. Кожа его медленно приобрела фиолетовый цвет, так похожий на цвет нируанских чернил, которыми обычно пользовался Прилежный.
- Руни-бай ждёт тебя в здравии, Идрис. Поторопись. И надеюсь, твоя невеста не нашла себе нового жениха.

Poka-Moka

- Ум, - Имран неуверенно выдвинул правую руку, которой пользовался весьма дурно, и оттого рукопожатие вышло неуклюжим. На вопросительный взгляд марда Тихий криво улыбнулся и указал на повязку, плотно затянутую на левой стороне торса, включая плечо и руку. – Надеюсь, это путешествие не окончится, как предыдущее, иначе я лишусь обеих рук.
Караван-баши с сомнением прищурился, а после развел руками:
- Вы, что же, уже повстречались с пустынным бесом?
- Встречался – громко сказано. Скорее, уносил ноги от его виднеющегося за бурей силуэта.
- Ох, - мужчина на мгновение потерял лицо, но быстро совладал с собой и даже улыбнулся, подергав бородку. – Ну, это значит только одно.
- Что мы обречены?
- Что унести от него ноги все-таки возможно, - хмыкнул в ответ купец, а после, чуть склонившись вперед, добавил. – Пожалуйста, не шутите столь черно.
- Извините, - опомнился Имран. – Привычка.

ksenyaLu

- Господин! Господин моооой, - раб Идриса, рыдая, прижался к его стопам лицом. - Вы так всех напугалиииии.
- Успокойся Лао, - Прилежный вздохнул.
Гостеприимный решил свои проблемы, остальное его не касалось, а значит, с этим придётся разбираться самому. К счастью, Щедрый не торопился с выводами по поводу события, и когда Идрис пришёл к нему, он вёл себя так, как будто ничего не произошло. Они обсудили рабочие моменты и разошлись.
- Господин, Мэрилайн-бай очень раздосадована. Кажется, она хочет уехать.
- Так сразу? М... Я схожу к ней.
- Вы бледны. Может...
Прилежный жестом потребовал молчания.
- Всё завтра.

Идрис постучал, но ответа не последовало. Минуту он прислушивался к шуму, доносящемуся из-за двери, а потом толкнул её и вошёл.
- Простите за вторжение, Мэрилайн, вы не услышали мой стук.

Poka-Moka

Мэрилайн в растрепанном виде плутала кругами по комнате, периодически бросаясь к столу и, забравшись на табурет с ногами, хватаясь за перо. Однако, не добравшись до чернильницы, оно небрежно возвращалось обратно на стол, уже весь испачканный кляксами – девушка отчаянно пыталась дописать письмо отцу, но слова никак не складывались в предложения, и, вообще, с горячей головой едва ли удавалось сформулировать хоть какую-то мысль. Хотелось на весь лист написать: «все ужасно!» - собственно, с этой фразы она и начала, – однако дальше требовались комментарии, и вот там-то Лингрен и застопорилась.
Идрис застал ее стоящей на кровати. Неизвестно, что девушка делала на ней стоя, но выглядела она так, будто это естественное положение дел. Распущенные рыжие волосы, похожие на распушенную вату, наэлектризовались от постоянного вмешательства теребящих их рук, в похожем состоянии находилась белая сорочка, не переодетая после сна.
Лишь заслышав звук открывающейся двери, Мэрилайн крикнула:
- Лили! Я же велела запереть!
Встрепенувшаяся служанка подскочила, чтобы посоветовать гостю поскорее удалиться, однако увидев Прилежного, женщина присела, резко бледнея до цвета побеленных стен, и прижала ладонь к груди.
- Мардек милосердный… - севшим голосом пробормотала она, и Лингрен таки обернулась. Сначала глаза ее расширились, а после девушка вопиюще выразительно нахмурилась, морщась и раздувая ноздри, от негодования у нее даже задрожал подбородок, и она переступила с ноги на ногу, покачнувшись на мягком матрасе.
Следом с языка слетело громкое, крепкое ругательство, и Лили дрогнула, хватаясь за сердце с двойным рвением. Прежде, чем раздалось умирающее «мисс Лингрен…», Мэрилайн схватила с постели подушку и запустила ее в Идриса. Тот увернулся, однако, тем самым, подставил себя под удар следующего снаряда. При этом южанка продолжала яростно ругаться, пока Лили отчаянно пыталась поймать ее и спустить с кровати, попутно отбирая все, что та пыталась швырнуть в будущего супруга.
- Лгуны! Лицемеры! Предатели! – выкрикивала она с сильным акцентом, отмахиваясь от служанки. – «Что такое случилось? Вы должно быть ошибаетесь! Ох! Ах!», - противным голоском передразнивала Лингрен Кайрата. – Чтоб вас! – завершающим штрихом оказалось схваченное со стола письмо, демонстративно разорванное на мелкие кусочки перед лицом Прилежного. – Выпишите мне лучшие успокоительные из лавок Алдариона, или я начну превращать взглядом в камень.

ksenyaLu

Идрис вдруг почувствовал сожаление, что девушка так сильно расстраивается не из-за него. Он слишком хорошо знал родителей Лингрен, чтобы не понимать, что весь этот растрёпаный вид и крики не следствие скорби по дорогому жениху. Собственное переживание так озадачило Прилежного, что он не успел среагировать на очередную подушку, и та врезалась прямо в лицо. Слушая ругательства, которые сам бы вслух сказать не решился, Прилежный понял, что Мэри приходила в Закрытый дом, о чём дияр умолчал.
Кусочки бумаги упали на пол, и девушка замерла, глядя прямо в глаза Идриса. Прядь рыжих волос скользнула на её лицо, и она попыталась их сдуть. Вышло довольно смешно. Прилежный взял непослушную прядь и убрал с лица Мэрилайн.
- Я понимаю степень твоего возмущения. Не переживай, моя смерть не повлияет на деловые отношения гильдии с семьёй Лингрен. Я не единственный илан. На свадьбе тебе, кажется, приглянулся Расторопный... - на мгновение Идрис замолчал, испытав странное желание отправить Расторопного туда же, куда отправились ночью восемь представителей гильдии работорговцев. - Хм... - он отвёл глаза от Мэри и вздёрнул подбородок. Взгляд его мазнул по служнке девушки.

BelkaValka · Сообщение отредактировано в 15:57 22.10.17

В редких дневных бликах, что бросали в рыхлый песок величественные горы и скалы из вермита, начали проявляться высокие фигурные башни драконьего города. Их не трогал ветер, потому что знал, сколько бы он не бесновался, монументальные сооружения ему не под силу. Между виднелись черные широкие площади, разбавленные лестницами, они полированным блеском уводили ввысь, к иллюзии, что теперь не смела даже шелохнуться. С каждым новым шагом открывающийся пейзаж поднимал мораль каравана. Многие, не сомкнувшие глаз за весь суматошный переход, наконец расслабились, довольно ухмыляясь да понимая, что можно больше не боятся каждого шороха, а горизонт не таит в бескрайних боках неведомой опасности. Песня погонщиков, что началась несколько километров назад с грустных нот, расцветала и ярилась бравадой. Караван добрался без происшествий, и пустынный бес оказался не вездесущ. В ближайшем будущем этот промах обязательно породит уверенность еще в парочке купцов, что отправят набитые товарами телеги прочь от городов, в которых засиделись.
Путешественникам понадобилось еще полчаса, чтобы достигнуть внешних границ. Около пяти минут, чтобы влиться в бурный хор непрекращающейся суматохи. Еще минута, чтобы Курсе поняла, что она ничуточки не скучала по всему здесь происходящему. В центральных районах царило почтительное спокойствие, иногда нарушаемое толпой учеников, либо же выходками некоторых неспокойных соседей. Там не кричали на каждом углу, что чей-то варан сожрал кошку или иную живность напыщенного, но почитаемого мага. И не рядились за место в тени самой большой статуи, чтобы развернуть там лавку с фруктами.
Синги, стерегущие врата в основную часть Баар-Шана, Офелию пропустили быстро, а вот на Имрана смотрели долго, но, когда поняли, что тот приехал с некроманткой, отвязались, лишь отметив у себя информацию о новом госте города. Неизвестно, как милая беседа с крылатыми стражами не переросла в очередную склоку, но, кажется, даже гадинам вроде Курсе изредка необходим отдых.

Fl@Me

Дверь в комнату отворилась без стука и внутрь заглянула смуглая рука с одним тонким колечком на мизинце, затем густая копна волос, изукрашенных тусклыми красками. Всё великолепие втянуло за собой подтянутое тело и дверь закрылась.
- Фух, - мардийка обернулась и едва не наскочила на дверь, в удивлении глядя на хозяйку комнаты, замершую с гребнем в руке. - Сса урр, ты чего не спишь так рано?! Голова снова болит?
Бархат, вошедшая без какого-либо намёка на иллюзию удивлённо хлопала тёмными веками то открывая, то пряча камушки хризоколлового взгляда. Асана всё также сидела замерев и воровка прошествовала к ней, но, подумав, сменила траекторию и села на мягкий пуфик возле зеркала, даже не поцеловав наставницу, но зато пронзая пытливым взглядом.

BelkaValka

Взгляд Асаны оживился, когда на горизонте замаячила постоянно мельтешащая фигура. Гребень закончил ход в кончиках волос и вернулся вверх. Асана чуть наклонила голову, ведомая привычкой при расчесывании. Она сидела в темном полураспахнутом халате, с оголенными ногами и глубоким декольте. Мардийка напротив выглядела более прилично, но все так же по-утреннему расхлябанно: широкие шаровары были еле завязаны и держались на бедрах на честном слове, а легкая многослойная майка явно не подходила под определение самостоятельного наряда.
- Хорошо спала? - голос оказался тихим, будто безучастным. А еще женщина нарочно пропустила вопросы Бархат, списывая все на задумчивость.

Fl@Me

- Нуу...- мардийка покрутила кольцо на пальце и отрицательно качнула головой, затем махнула рукой и откинулась спиной на небольшое трюмо, какой-то странной витиеватой формы, тоже похожее на нируанское и как оно очутилось в комнате Беспокойной оставалось загадкой даже для самой Беспокойной. В целом, к этой детали интерьера все входящие были привычны, то есть: Руах, Асана и Бархат. - Всю ночь снились раздевающиеся скелеты и одетый в окровавленные перья Данав, танцующий с ними восточные танцы.
В ответ Беспокойная лишь хмыкнула, что казалось странным. Ведь будь у нее обычное приподнятое будничное настроение, она бы посмеялась или хотя бы сказала, что представила подобную сцену в голове. - Наверное, оттого что поздно легла спать. - Асана глянула на Бархат, вопросительно подняв бровь.
- Да нет, сразу же, как ты ушла к себе, - возразила мардийка и в её фразе явно что-то невысказанное звучало, но Бархат столь же непривычно смолчала. Вместо этого она поднялась и налила себе чай из заботливо принесённого Руахом чайника. Вздохнула.
Беспокойная столь же красноречиво, каким было ее имя, взглянула на слугу и тот незаметным кивком подтвердил сказанное Бархат. Асана же, пока у нее было время остаться без прицела яркого взора, оперлась локтем о деревянную столешницу трюмо, пальцы подхватили подбородок. Иллюзионистка смотрела в самый краешек бокового
зеркала, позволяющий ей, как рассматривать свой взгляд, так и наблюдать за происходящим в комнате. Мысли путались, а действительность не совпадала с тем, что осталось в памяти. И этот факт был слишком странным и слишком пугающим, но даже на него рациональное мышление быстро нашло объяснение - Плохой сон? - вопрос предназначался отражению, либо пустоте, но никак не присутствующим в комнате.
- Да, ужасный сон. Что может быть хуже, когда этот любитель мертвечины и во сне, и наяву? - Бархат обернулась, но женщина не смотрела на неё, потерявшись где-то в зеркальном мире. - Эй, - бойкая восточница наконец преодолела разделяющее их расстояние и вздёрнула подбородок Беспокойной, как обычно любила делать сама Асана, - О чём ты так задумалась? Снова мучили кошмары?

BelkaValka

- Можно так сказать, но это было слишком реально, - женщина откинулась на спинку кресла, принимая более расслабленную позу вместе с мыслью, что то действительно всего лишь игра воображения, - расскажи-ка конец вчерашнего дня, можно кратко. - Угрюмая задумчивость к счастью начала рассеиваться, а в голосе появилась живость. Бархат оперлась на трюмо и подняв глаза к потолку заговорила явно без сильной охоты.
- Мы вернулись после Алриана, ты махнула ручкой и ушла к себе. Всё.
- И больше ты никуда не уходила? - Беспокойная глянула на восточницу настороженно, но та отвечала не задумываясь, без нервозности, а потому подловить было нечем.
- С Сааром была в саду, - Бархат чуть прищурилась. - В чём дело? Ты приходила и не застала меня? Ты сама вчера ушла и, надеюсь, не к Данаву, как в прошлый раз.
- Ох, - притворный страдальческий вздох в ответ разнесся по комнате, намекая, что пора бы уже забыть событие давно минувших дней. – Я была уверена, что ты где-то промоталась до ночи, но это всего лишь очень реалистичный сон, опять, - тут Асана больше заверяла себя нежели собеседницу.

Fl@Me

Брови воровки подлетели вверх, изогнувшись дугой и девушка хмыкнула. То, что её любовницу периодически мучают весьма реалистичные сны она знала не понаслышке и непонятный страх перед Алрианом, а точнее тем, что он каким-то чудом может повлиять на их союз и подавно был причиной их периодических ссор.
- Сса урр, Асана, когда ты уже перестанешь меня подозревать? - Девушка оттолкнулась от трюмо и, резко хлопнув по его поверхности, склонилась к лицу Беспокойной, пронзая хризоколловым взглядом все иллюзии, туманом путающие ясность мысли старшей иллюзионистки. - Почему ты веришь всем и всему вокруг кроме моих слов? Кроме моих чувств к тебе?
Тёмные губы воровки сжались в линию и, ещё раз помянув духов, девушка отстранилась.
- Должна же быть ложка дегтя в целой бочке меда меня? – Асана отшутилась, окончательно возвращаясь к своему нормальному настроению. Она подхватила руку Бархат, что не успела отойти слишком далеко, переплела пальцы, чтобы уменьшить
шансы на продолжение подобных неудобных вопросов, и растянула губы в улыбке, в которой спряталось чуть-чуть женского коварства.
- Хочу своровать эту ложку, чтоб она больше не наполнялась дёгтем, подливаемым твоей бурной фантазией каждый раз, после того, как наш солнцеликий пушит перья пред нами, - фыркнула мардийка, картинно отворачиваясь от женщины.

BelkaValka

- Воруй, конечно, но не боишься, что ей на смену придет ложка побольше? – На самом деле хотелось запустить в Бархат гребнем, который все еще лежал в одной из рук, так, для профилактики, чтобы заканчивала уже дуться. Но вряд ли такой знак внимания вызовет нужную реакцию, а потому Асана потянула воровку за руку, резко поднимаясь навстречу и настойчиво разворачивая да подтаскивая ту к себе поближе. Девушка отозвалась довольно легко, прижавшись к Беспокойной. От неё веяло бергамотом и теплом, которого часто недоставало Асане, кутающейся в одеяния, в то время, как Бархат хватало и шароваров с безрукавкой, на этот раз сменённой на многослойную майку.
- Сса урр, - пожала плечами воровка, - И её украду.
Собеседница не стала развивать тему в глупый треп о том, как та в возможных последствиях собирается воровать ложки размером больше бочки. Послышался утвердительный смешок, Асана чуть извернулась, оттолкнув ученицу к трюмо, и пальцы легли на крашенные да спутанные волосы, аккуратно отделяя прядки, чтобы после пройтись по их кончикам гребнем.

Fl@Me

Властное и не властное Беспокойной порождение Сэх-Ры недовольно дёрнулось, высвобождая локоны. Те скользнули сквозь гребень, задержались в ладони и спрыгнули на грудь восточницы, самолично складываясь в правильные цветные дорожки, местами спутанные после сна. Асана временами пытала счастья расчесать всё густое великолепие на голове воровки, но та всегда совершала ответный выпад к волосам Беспокойной - неприкосновенности неприкосновенностей, чем оканчивался порыв, вырождающийся лишь в бережном и терпеливом распутывании узелков пальцами. Хризоколла сверкнула осуждающе и брови дрогнули к переносице. Беспокойная моргнула, а цепкие пальцы уже обвили её предплечье и дёрнули к крепкому молодому телу, сталкивая её приоткрывшиеся губы с требовательным поцелуем Бархат.