История давно минувшего. Страница 3

-Денег немного...- потряс кошильком Амрен прислушиваясь- примерно 100 фартов, грифона нет...-сказал Ам и взглядом из подтишка ответил- На себе не потащу!
Тем временем возница бегал по всей дороге собирая кур. Те в свою очередь очень обрадовались свободе и собирались стоять до последнего. Петуху же все было абсолютно параллельно главное что курочки рядом...

Пожав плечями хозяину мол он не исправим. И приготовившись, взмахнул крыльями... Вот он. Запах неба! Еще взмах. Душистый запах неба и свободы. Тем временем делая взмахи он поднимался все выше и выше к облакам. оглядывался на пролетающих мимо птиц спещащих по своим птичьим делам... У них свои дела, свои крылья, свои запахи. А у него(Амрена) сейчас был один запах. Запах свободы...
Придя в себя от резко нахлынувших чувств. Он сориентировался и резко рванул за грифоном по кличке "стойкий" скорее всего эту кличку ему дали потому-что он пережил многих своих хозяин.
Поровнявшись с грифоном он не удержался от подколки - Твой грифон весь в своего наездника, от глаз до клички!

Суэйн Многоликая была одной из самых уважаемых учителей в Консерватории милостивой Илиры. Она учила подрастающих девиц искусству прекрасного, а именно, живописи. Ходили слухи, что главный архитектор Ниадиса, задумывая какой-либо проект, обязательно считался с ее мнением. Без ее вмешательства не делалась ни одна витрина цветочного магазина, что уж говорить об интерьере самой Консерватории. Суэйн очень щепетильна в делах, касающихся красоты. Ей важно, чтобы все вокруг было идеально, чтобы радовало глаз. В комнате, где царит беспорядок, она не может находиться более десяти минут, по истечению которых она либо кинется убираться, либо как ошпаренная убежит прочь. И именно она, уже как с десяток лет, была ответственна за декорации на величайшем из мардовских праздников – Золотом.
Площадь шумела. Сегодня с нее прогоняли всех лавочников, как бы они не ворчали и не приводили в качестве аргумента свои права. Прогоняли обычных зевак, прогоняли художников, прогоняли попрошаек – сегодня главную площадь приводили в порядок, выводили ее на завершающую стадию подготовки к празднику. Правила балом там именно Суэйн. Она стояла перед застройкой огромной сцены, массируя пальцами висок. Пышные каштановые кудри растрепано ниспадали по плечам, золотистые глаза взирали на все с усталым раздражением. На плечи ее был накинут богато расшитый шелковый халат, в ушах и на руках привычно звенело множество золотых украшений. Женщина переминалась с ноги на ногу, и казалось, что в этом хаосе она одна неподвижна. На самом же деле, Многоликая ждала, пока парочка неповоротливых горных дагларов дотащат до сцены коробки с реквизитом. Наконец, она не выдержала, сделала жест рукой и выкрикнула:
- Лирх, лед!
Парнишка, стоящий возле нее, вздрогнул, обернулся и побежал к медленно плетущимся дагларам. Вскинул руки, и между пальцами затрещало морозное волшебство. Мех дагларов покрылся инеем, и они на мгновение замерли в блаженстве.
- Ох уж эти нововведения, - ворчала себе под нос Суэйн. В этом сезоне ей вдруг в качестве грузчиков-рабов подсунули дагларов, работоспособность которых в жару приравнивалась к работоспособности бревна. – Прекрасно все было с сингами, но нет же, дорого! Дорого! И еще раз, дорого! И как, по-вашему, мне сделать все отлично, при таком-то бюджете? – продолжая сетовать на скупость казначея, мардийка наблюдала, как рабы опускают коробки возле сцены. И только она сделала шаг к ним, как сзади раздались причитания одного из ее помощников. Суэйн обернулась и зашипела. Другой мохнатый, запнувшись и упав, опрокинул коробку с какими-то блестящими украшениями.
- Мои гирлянды! – в праведном гневе воскликнула женщина, прямо-таки чувствуя, как появляются первые седые волосы.
И пускай все шло не так уж плохо, мардийка все равно привыкла заморачиваться по мелочам, считая, что все от и до должно быть идеально. Даглары, пускай и безбожно тупили, приказы исполняли, правда, если те состояли не более, чем из трех слов.
Подходя к рухнувшему мохнатому, кажется забывшему, как вообще вставать, Суэйн послала помощника разбираться с принесенным реквизитом, а сама принялась отчитывать ничего не понимающего раба. Но вдруг ее взгляд скользнул в сторону, и она заметила, как на площадь вышла юная арбарианка в плаще.
Глубоко вдохнув, а затем выдохнув, успокаиваясь, Суэйн откинула волосы назад и подошла к ней.
- Прошу прощения, юная леди, но сегодня площадь закрыта для посещений, - в ее голосе отчетливо прослеживался восточный акцент.

Вздрогнув, когда к ней обратились, Шиес удивленно посмотрела на красивую высокую женщину, остановившуюся перед ней. Густые волосы её ниспадали на плечи, глаза горели жидким золотом. Одеяние женщины было настолько красивым и богатым, что, прикинув, Шиес поняла, что могла бы купить на деньги, вырученные от его продажи, небольшую квартирку на окраине города. Или не совсем на окраине.
Вдруг, поняв, что мысли её зашли слишком далеко, девушка смутилась, отводя взгляд, а затем вновь посмотрела в глаза златоглазой. Немного настороженно, но вовсе не враждебно, Шиес окинула внимательным взглядом подошедшую и, не почувствовав от нее особой опасности, постаралась улыбнуться.
- Простите, я впервые за пределами родных земель. Не знала, что площади могут быть закрыты для посещения... - протянула она, склоняя голову на бок и снимая капюшон с головы, чтобы не казаться невежливой.
Женщина не сводила с неё внимательно го взгляда и, совсем расхрабрившись, Шиес заговорила, стараясь не путаться в словах.
- Я прибыла с окраины земель Арбаро, мне негде остановиться и, вообще-то, не помешала бы работа, так что я подумала, что в этом городе может найтись что-то мне по силам! - высказавшись, она опустила взгляд, пытаясь отдышаться и понять - какой дух сподвиг её на то, чтобы она выложила все это совершенно незнакомой особе?

Сощурившись, Арбарианка постаралась выпрямиться, чтобы казаться выше. Она чувствовала, что от женщины не исходит негативных эмоций, однако то, как обратилась к ней златоглазая немного укусило гордость девушки.
- Я не ребенок, поймите! Я... Я могу видеть судьбы. Так же я привыкла с детства к физическому труду, хорошо готовлю, ориентируюсь в продуктах, и могу составлять лекарства и зелья... Некоторые, - смущенно отвела взгляд Шиес, вспоминая, как однажды продала девушке из поселения нечто, по свойствам напоминающее приворотное зелье. Правда, эффект был похож на взрыв, но все остались довольны.
- К тому же, - подняв глаза на женщину, Шиес понизила голос и тихо, но очень твердо сказала, - Я не рано покинула лес. я ЗНАЛА, что мне надо уйти оттуда.
под спокойным, но всё еще недоверчивым взглядом Шиес вздохнула, резко проводя ладонью по волосам и растрепав свою шевелюру, немного пошевелила ушами.
- У вас есть для меня работа? - она сжала кулаки и решительно посмотрела на женщину, в очередной раз пытаясь, сжав зубы, доказать, что она уже не ребенок. По крайней мере не может им быть.

- Ээээй, пернатый!
Крикнув, Кортлан прислушался, но, из заваленного хода, где исчез Амрен, не донеслось ни звука. Мард пожал плечами, стряхнул с себя каменную крошку и пыль и направился в единственный, освещённый едва трепещущими огоньками факелов, коридор. Спускаясь всё глубже, Кортлан слегка позабыл, зачем он здесь находится и даже начал насвистывать незатейливую мелодию, под которую, как ему чудилось, шагалось гораздо веселее. У одной из развилок он остановился и задумался. Кому-то могло показаться, что мард мучается выбором, по какому пути пойти. Но, спустя мгновение, северянин щёлкнул пальцами и, улыбаясь, произнёс:"Вспомнил"... и песенка обрела слова. Выбор пути же был сделан совершенно бездумно.
Спустя четверть часа Кортлану послышалось, что поёт он не один. Мужчина остановился и оглянулся.
- Это... Эхо! - крикнул он.
- Эхо, - совершенно буднично ответила ему темнота.
- Ух ты! - искренне восхитился Кортлан, впервые слышавший такое необычное эхо. - Эхо, здесь разбойники есть? - вновь крикнул он.
- Есть, - ответило эхо и вздохнуло.
- Круто.
- А где?
- Сюда иди. Покажу.
Из темноты на слабый свет факела вышел мужчина и улыбнулся Кортлану. Мард уже было хотел выхватить меч, но, получив удар по голове, погрузился в темноту.
- Два идиота, - вздохнул разбойник. - Несите его к крылатому. Пораспрашиваем, чего припёрлись.

Кортлан очнулся от потока воды, обрушившегося на голову, дёрнулся и понял, что крепко связан. Рядом с ним сидел связанный Амрен.
- О, живой, - улыбнулся мард и пихнул синга плечом. - Очнись чтоль.

diselfff

- Сса урр, лин Фауло. Зачем звал? - Фазис, кивнул нируанцу, что впустил его в свой дом.
- Омуэ, Фазис. Неужели нужна причина, чтобы повидать старого друга? - Фауло мило улыбнулся. Хотя, любая эмоция на красивом лице мастера боли вызывала содрогание. Казалось, что он уже что-то задумал.
- В твоём случае, я уверен, что нужна, и весьма особая, - глаза Фазиса сощурились, прожигая нируанца.
- Гори в огне, - ласково проворковал Фауло и усадил марда в удобное кресло. - Но, ты прав, причины есть. Говорят, в Закрытом доме появилась новенькая... арбарианка?
- Говорят? Все разговоры в Змеином городе начинаются и заканчиваются по твоей воле, лин Фауло.
- Не будь занудой, Фазис. Знаю, это ты привёл её в Сэх-Ру. Хаким-бай прячет девочку. А я бы хотел увидеть.
- Кабири-бай тебе уже давно описала её, я в этом уверен, - Фазис пресёк дальнейший разговор на эту тему. Уж очень она была болезненна. - Вижу, у тебя новая жертва, - он кивнул в сторону тахты, на которой лежал какой-то юноша.
- Ах, это... Воришка. Залез в комнату, где курился Пустынный лотос. Нанюхался.
- Ты его уже наказал?
Фауло растянулся в довольной улыбочке.
- Слегка. Раб вытатуировал ему на копчике маленькую змейку. Он не увидит, а невесте его сюрприз будет. Только подумай, жених из Закрытого дома. Разве не прелесть?
- И что дальше?
- Дальше? Ты отвезёшь его к камням-болтунам.
- Я?
- Ой, - раздражённо наморщил лоб нируанец, - прикажи кому-нибудь. Ты же знаешь, я заплачу.
- Ладно.

Пустынный лотос отпустил Кулхира из радужных грёз только ночью. Тело его аккуратно лежало между несколькими камнями, которые, нависнув над ним, словно вели безмолвный диалог о том, что же делать с непрошеным гостем. На руку юноши Фауло надел золотой браслет, решив не отпускать мальчика без добычи. Зря что ли воришка старался.