Группа Цитаты из книг

Катара Аватар, супер метод!

В этом году выпито все, кроме Москва-реки, и то благодаря тому, что она замерзла... Пианино и рояли трещали, оркестры, не умолкая, жарили "Гаудеамус", горла надрывались и хрипели... Тройки и лихачи всю ночь летали от Москвы к Яру, от Яра в Стрельну... Было так весело, что один студиозус от избытка чувств выкупался в резервуаре, где плавают стерляди. А.П.Чехов о праздновании Татьяниного дня, 1885 г.

Антропологи, в круг интересов которых входит самый широкий спектр сообществ (от жителей городов до охотников-собирателей), свидетельствуют, что две трети наших ежедневных разговоров – это сплетни, причем большая их часть имеет явно осуждающую окраску. Как мы уже упоминали, все эти толки (с целью пристыдить) являются оружием слабых против сильных. Сплетни – инструмент дешевый и эффективный, он становится еще дешевле и эффективнее в эпоху «алого» интернета. Роберт Сапольски, "Биология добра и зла"

О короли! Во власти ослепленья Всегда вы кровь готовы проливать, Чтоб ваши приумножились владенья Ценою этой страшной хоть на пядь. Состроив добродетельную мину, Торгуют судьи правдой и добром. Едва ли впрок пойдет наследство сыну, Коль вором был отец и подлецом. Генрих Манн «Молодые годы короля Генриха IV»

В определенном смысле для того, чтобы быть живым, необходимо вести тройную борьбу: против силы тяжести внутри нас — лени, усталости, стремления к покою; против инстинкта повторения — уже сделанного, известного, дающего безопасность и уверенность; и, наконец, против соблазнов непрерывности — любой устойчивости в развитии, реформизма или даже столь присущей Фреольцам тяги к приятной переменчивости, к этому постукиванию по клавишам вокруг занимательной мелодии. "Орда встречного ветра" Ален Дамазио

— У нас пословица есть, — сказал он переводчику, — угостила собака ишака мясом, а ишак собаку сеном, — оба голодные остались. — Он улыбнулся. — Всякому народу свой обычай хорош. Лев Толстой «Хаджи-Мурат»

- Вот они - смертные, - продолжал Смерть. - Всё, что у них есть,- совсем немного лет в этом мире. И они проводят драгоценные годы жизни за усложнением всего, к чему прикасаются... Очаровательно. ...................... Никогда не забывай, что твоей коронации аплодирует та же самая толпа, которая будет аплодировать твоей казни. Люди любят шоу. Терри Пратчетт

Никто не становится чудовищем, не побывав предварительно жертвой.

Катара Аватар, Q.Q Это текст вызывает светлую грусть.

И вдруг Нехлюдов вспомнил, что точно так же он когда-то давно, когда он был еще молод и невинен, слышал здесь на реке эти звуки вальков по мокрому белью из-за равномерного шума мельницы, и точно так же весенний ветер шевелил его волосами на мокром лбу и листками на изрезанном ножом подоконнике, и точно так же испуганно пролетела мимо уха муха, и он не то что вспомнил себя восемнадцатилетним мальчиком, каким он был тогда, но почувствовал себя таким же, с той же свежестью, чистотой и исполненным самых великих возможностей будущим, и вместе с тем, как это бывает во сне, он знал, что этого уже нет, и ему стало ужасно грустно. Лев Толстой «Воскресение»

Все, что здесь случилось, случилось очень давно, много лет назад, и давно уже исчезли запахи пожаров и стрельбы, но странным образом сохранилась и давила на душу атмосфера лютой ненависти, ярости, бешенства, которые двигали тогда неведомыми артиллеристами. Я принимаюсь диктовать очередное донесение, а Щекн, усевшись поодаль и брюзгливо отвесив губу, демонстративно громко бурчит, кося желтым глазом: «Люди… Какое же тут может быть сомнение… Разумеется, люди… Железо и огонь, развалины, всегда одно и то же…» Аркадий и Борис Струнацкие «Жук в Муравейнике»

Хотя это и может показаться странным, но позволительно сказать, что в Термосесове была даже своего рода незлобивость, смешанная с бесконечною нравственною неряшливостию нахала и пренебрежительностию ко всем людям и ко всяким мнениям. Он словно раз навсегда порешил себе, что совесть, честь, любовь, почтение и вообще все так называемые возвышенные чувства -- все это вздор, гиль, чепуха, выдуманная философами, литераторами и другими сумасшедшими фантазерами. Он не отрицал, -- нет, это было бы слишком спорно, -- он просто знал, что ничего подобного нет и что потому не стоит над этим и останавливаться.

Помню, помню этот несказанный вечер на нашем обетованном хуторке в глубине каких-то предгорий Кавказа. Как ни странно, но день, придуманный для нас волшебницей Региной Петровной, стал моим днем рождения на всю жизнь. Я думаю, может, и правда, я тогда по-настоящему только и родился? Я глядел по сторонам, желая выявить эту разительную перемену мира. Но все было как было: и небо, размытое к вечеру, но чистое, ни облачка. И теплые, нагретые за день травы, и запах сухой, полынный, горьковато-грустный от жесткой здешней земли. И смирная лошадь Демьяна, что паслась невдалеке, — темный силуэт на фоне гор, но не летящий, не распластанный, как на знакомой картинке, а смирно опущенный мордой вниз, — дополняла нашу идиллическую картинку. Я знал, я наверняка знал, что так не бывает, а если и бывает, то не к добру, уж слишком хорошо, чтобы потом не было еще хуже. Но именно тогда, предчувствуя всякое недобро, я впервые вдруг понял, что я живой, что я взаправду существую, а потом я умру. Это щемящее чувство скоротечности того, что я только что узнал, меня поразило на всю жизнь, как удар молнии, как осколок в самое сердце шоферицы Веры! Как не хотелось никогда умирать, боже мой! Но только впоследствии я понял, прочтя некую научную статью, что во мне проснулся в то мгновение «ген смерти», который дан всем живым людям, но до поры, до времени он себя не выявляет, а лишь в ранней юности в какую-то особую минуту… И потом уже на всю жизнь. А дети, как и я до той поры, живут, не ведая ни о чем преходящем, и потому бессмертны они. Анатолий Приставкин "Ночевала тучка золотая"

То, что называют «прогрессом», опустило человека гораздо ниже живущего на свободе животного. Образ жизни зверя — есть экологически чистую пищу, жить в самых подходящих для организма климатических условиях, много двигаться и никогда ни о чем не волноваться — сегодня доступен только ушедшему на покой миллионеру. А обычный человек всю жизнь работает, высунув язык от усталости, а потом умирает от стресса, успев только кое-как расплатиться за норку в бетонном муравейнике.

Не помню ни месяца, ни года. Но воспоминание живёт во мне, будто заключённый в прочую оболочку кусочек счастья, будто яркий мазок на сером, безрадостном полотне, в которое превратилась наша жизнь.

Подпоручик Дуб вдруг превратился в маленького ребёнка: взял Кунерта за руку, долго рассматривал его ладонь, уверяя, что угадает по ней фамилию его будущей супруги. — Как ваша фамилия? Выньте из нагрудного кармана моего мундира записную книжку и карандаш. Значит, ваша фамилия Кунерт. Придите через четверть часа, и я вам оставлю здесь листок с фамилией вашей будущей супруги. Сказав это, он захрапел, но вдруг проснулся и стал что-то чёркать в своей записной книжке, потом вырвал исписанные листки и бросил их на пол. Приложив многозначительно пальцы к губам, он заплетающимся языком прошептал: — Пока ещё нет, но через четверть часа… Лучше всего искать бумажку с завязанными глазами. Кунерт был настолько глуп, что действительно пришёл через четверть часа и, развернув бумажку, прочитал каракули подпоручка Дуба: «Фамилия вашей будущей супруги: пани Кунертова». Ярослав Гашек "Похождения бравого солдата Швейка"

"Единственный мужчина в моем доме – это чайник. Я грею его, он согревает меня. У нас все взаимно." Юраш Кристина

● 1965. "Алиса в Стране чудес" ("Alice in Wonderland"). Льюис Кэрролл. " - А что это за звуки, вон там? - спросила Алиса. - А, это чудеса - равнодушно пояснил Чеширский Кот. - И что же они там делают? - поинтересовалась девочка. - Как и положено, - Кот зевнул. - Случаются." _ ● Константин Паустовский. Предисловие к книге Михаила Пришвина - "Зелёный шум". "Дни и ночи сменяются на земле и уходят, полные своей мимолетной прелести, дни и ночи осени и зимы, весны и лета. Среди забот и трудов, радостей и огорчений мы забываем вереницы этих дней, то синих и глубоких, как небо, то притихших под серым пологом туч, то теплых и туманных, то заполненных шорохом первого снега. Мы забываем об утренних зорях… Мы забываем о многом, о чем нельзя забывать…" _ ● 1938. "Ребекка". Роман англ.писательницы Дафны Дюморье. "Ах, если бы кто-нибудь придумал, как сохранить воспоминания, запереть их во флакон, как духи. Чтобы они никогда не выдохлись. Никогда не потускнели. А когда тебе захочется, вынешь пробку — и заново переживешь тот миг." _ ● 1987. Фэнни Флэгг. "Жареные зелёные помидоры в кафе "Полустанок". "Если и есть на свете такая штука, как абсолютное счастье, то это ощущение, что ты - в правильном месте!" _ ● 1957. Рэй Брэдбери. "Вино из одуванчиков". "Если и есть на свете такая штука, как абсолютное счастье, то это ощущение, что ты - в правильном месте". _

Есть идеи глиняные – и есть идеи, навеки изваянные из золота или драгоценного нашего стекла. И чтобы определить материал идеи, нужно только капнуть на него сильнодействующей кислотой. Одну из таких кислот знали и древние: reductio ad finem. Кажется, это называлось у них так; но они боялись этого яда, они предпочитали видеть хоть какое-нибудь, хоть глиняное, хоть игрушечное небо, чем синее ничто. Мы же – слава Благодетелю – взрослые, и игрушки нам не нужны. Так вот – если капнуть на идею «права». Даже у древних – наиболее взрослые знали: источник права – сила, право – функция от силы. И вот – две чашки весов! На одной – грамм, на другой – тонна, на одной – «я», на другой – «мы», Единое Государство. Не ясно ли: допускать, что у «я» могут быть какие-то «права» по отношению к Государству, и допускать, что грамм может уравновесить тонну, – это совершенно одно и то же. Отсюда – распределение: тонне – права, грамму – обязанности; и естественный путь от ничтожества к величию: забыть, что ты – грамм, и почувствовать себя миллионной долей тонны… Евгений Замятин "Мы", запись 20-я. * * * Мне не нравится эта мысль, но не потому что она неправильная, а потому что она вполне реальная. Потому как это монолитное и гигантское "мы" действительно может раздавить твоё незначительное "я"... Хотя всё зависит от силы воли. И иногда твой грамм будет ценнее их тонны https://stihi.ru/pics/2018/09/30/9264.jpg

Я все лето пытался добиться того, чтобы меня уволили из «Смарт-Эйд», и убедился в том, что это почти невозможно. Я постоянно опаздывал, приводя в свое оправдание самые неуважительные причины, возмутительно ошибался, давая сдачу, а раскладывая товары по полкам, преднамеренно клал их не туда, куда нужно. Лосьоны у меня стояли рядом со слабительным, а противозачаточные средства красовались среди детских шампуней. Я редко шел к цели с таким упорством, но какую бы вопиющую некомпетентность я ни демонстрировал, Шелли так же упорно держала меня в штате. "Дом странных детей" Ренсом Риггз.

— Сначала яйцо, — сказал Билл, — потом курица. Это даже Брайан понимал. — Он умер. Я прочел вчера в газете. — Ну? Не может быть! — Верно. Брайан умер. Билл положил наполовину очищенное яйцо. — Джентльмены! — сказал он, развертывая кусок газеты и доставая куриную ножку. — Я действую в обратном порядке. Во имя Брайана. В честь Великого Гражданина. Сначала курица, потом яйцо. "Фиеста" Э.Хемингуэя

— Знаешь, кто ты? — Билл с нежностью смотрел на бутылку. — Нет, — сказал я. — Ты агент Лиги трезвенников. "Фиеста" Э.Хемингуэя

Мне другое надо было узнать, другое толкало меня под руки: мне надо было узнать тогда, и поскорей узнать, вошь ли я, как все, или человек? Смогу ли я переступить или не смогу! Осмелюсь ли нагнуться и взять или нет? Тварь ли я дрожащая или право имею…

«Мне кажется, в грехепаденьях жен Мужья повинны. Значит, не усердны, Или расходуются на других, Или неосновательно ревнуют, Или стесняют волю, или бьют, Или распоряжаются приданым. Мы не овечки, можем отплатить.» ©Эмилия У.Шекспир "Отелло" (Перевод Пастернака)

С Новым годом!^~^

С новым годом всех, друзья! книг интересный, мыслей бесценных!

С Новым годом! Ураааааааааааааааааааааааа!!!!!!!!

Но дама, написавшая мне серьезное письмо, считает, что детям нельзя давать сказки, даже если они правдивы. Она говорит, что жестоко рассказывать их детям, ведь дети могут их испугаться. В таком случае придется утверждать, что жестоко давать девушкам сентиментальные романы, ибо девушки могут над ними плакать. Все эти разговоры – от полного забвения того, что собой представляет ребенок, и на этом забвении построено множество образовательных схем. Если вы будете оберегать детей от гоблинов и троллей, дети сами выдумают их. Маленький ребенок в темноте может увидеть больше кошмаров, чем сам Сведенборг. Он может вообразить чудовищ слишком страшных и темных, чтобы их нарисовать, и дать им такие жуткие имена, какие не могут явиться даже в безумном сне. Ребенок обычно любит ужасы и продолжает наслаждаться ими, даже если они его пугают. И трудно сказать точно, когда ему становится действительно плохо, – и то же верно для нас, когда мы по собственному желанию заходим в пыточную камеру великой трагедии. Страхи не приходят к нам из сказок, они рождаются в глубине нашей души. Г.К. Честертон "Огненный ангел"